Оправа для бездны. Сергей Малицкий
скажу, постыдная история! Ведь ты – сын погибшего воина, сам почти воин, но тем не менее позволяешь себе подглядывать за купающейся женщиной! Или куртка на тебе чужая, лоскутки все эти и шкурки – не твои, и ты не почти воин, а малец – хоть и горячий, но неразумный?
Марик, чувствуя, что на лбу выступили капли пота, судорожно дернул подбородком, оглянулся. Словесные кружева, что неторопливо и с наслаждением выплетал толстячок, сложились в его голове в неразличимый узор, отчего в висках застучала недостойная бальского воина злость. Между тем утренний Аилле уже начал разгонять тени среди кустов, далекие Сеторские горы окрасились розовым, мель блеснула рябью ярких лучей, но от речного духа уж и всплеска не осталось. Сгинул он, исчез, растаял, как колдовской морок. Или его этот розовощекий спугнул? Как он смеет насмехаться над незнакомым человеком? Эх, не заберись Марик за последние две недели так далеко в чужие земли – не вытерпел бы, наказал за насмешку, тем более что, как бы ни был тих и удачлив этот упитанный ремини, не может он оказаться быстрее сына Лиди! Не стоит ли отнять лук да тетиву на нос ему намотать? А вдруг он из нужной деревни? По всему выходит, что недалеко уже до реминьского поселка осталось! Не тот ли утес возвышается в отдалении над заросшим кустами берегом? Или поостеречься? Обидишь местного – все тогда кувырком полетит!
– Потерял что-нибудь или представление не понравилось? – ехидно осведомился ремини.
– Я смотрел на речного духа! – напряг скулы Марик. – Женщины не танцуют в воде. Они купаются. Женщины вообще не танцуют… так.
– Разбираешься? – отпустил стрелу ремини, чтобы почесать нос.
– В чем? – презрительно усмехнулся Марик, тут же передумав наказывать глупого и неосторожного лучника.
– В женских танцах! – снова ухватил стрелу ремини. – Часто ли женщины для тебя танцевали, что ты так уверен в их неумении? Наверное, только в сладких снах?
– Да я… – положил ладонь на поясной нож Марик.
– Вижу-вижу! – сделал шаг назад воин. – Ну точно. Хвост белки. Полоски волчьей шкуры на плечах. Взрослый парень… судя по куртке. Ладно. Речной, как ты говоришь, дух, хм, рассеялся, так что давай выкладывай – что забыл на землях ремини? Баль не должны пересекать реку Ласку. Ваши земли южнее, наши – севернее.
– Река общая? – гордо выпрямился Марик.
– Общая, – с интересом кивнул воин.
– Тогда чего пристал? – Марик раздраженно отбросил выдавший его хвост белки на плечо. – Я еще не ступил на ваш берег.
– Ну так ступишь ведь? – расплылся в улыбке ремини. – Или обратно поплывешь? Сапоги-то зачем тогда к поясу подвязал? Оставил бы их на том берегу! И мешок тоже! Слушай, а может быть, ты сам речной дух?
– Нет, – отрезал Марик, с досадой оглядываясь. Мель заканчивалась уже на трети реки, а дальше, вплоть до южного берега, не меньше чем на сотню локтей шумел плес. До переката, по которому он перебрался на этот берег, возвращаться придется пол-лиги