Сны ветра. Рина Гурова
и, вскоре, невыносимо начинает болеть вся правая половина головы. Саша, держась за стены, идет на кухню, где хранятся обезболивающие. Следом за ним там появляется и Венера. Заметив, как он нервно запивает водой две красные капсулы, она говорит:
– От этого лекарства можно стать наркоманом.
– Лучше быть наркоманом, чем мертвым! – хриплым вымученным голосом отвечает он. – Не сниму спазм – мне хана!
– Опять мигрень? – участливо интересуется Лерснер.
– Если бы! – одними губами проговаривает доктор. Уже громче он отвечает подруге: – Угу!
– От нее разве умирают?
– Ты можешь просто помолчать?! – огрызается Саша. – Если отключусь, вызови «скорую». Только про мигрень им ни слова!
– А как сделать, чтобы ты не отключался?
– Не доставать меня! – Паршин берет коробку с ампулами и шприц. – Мне надо сделать укол.
– Я умею, давай, я тебе сделаю. Самому же неудобно.
– Черт с тобой! Делай!
Вопреки ожиданиям Саши, Венера справляется со своей задачей не хуже опытной медсестры. Это значит, что обострение болезни, возможно, удастся победить, и сегодняшний день не закончится трагически. Главное, чтобы кровообращение восстановилось до того, как пострадает мозговая ткань. О том, что опасность миновала, будет сигнализировать стихающая боль, но до этого еще далеко.
Саша многое бы отдал за то, чтобы его недуг был мигренью, как он представил его Венере, а не с усердием разрушающей его жизнь ишемией, которая развилась у него после старой спортивной травмы.
Действие наркотического компонента еще не началось, и Александр испытывает невыносимую боль. Венера, как может ему помогает.
– Воздух! Нечем дышать! – хрипит Паршин, и Венера распахивает балконную дверь. – Свет! Прикрой окно, мне больно смотреть! – и Венера снова бросается к окну, чтобы закрыть шторы.
Вот она выходит из комнаты и возвращается с холодным, мокрым полотенцем, которое тут же прикладывает ко лбу друга. Он вымученно улыбается и, поймав руку девушки, целует ее ладонь. Постепенно мышцы его лица расслабляются, сообщая о том, что средство начинает действовать. Бессмысленный взгляд и полная прострация Саши говорят о том, что в действие, блокируя восприятие боли, вступает триметилморфин, он же кодеин, – тот самый ингредиент, способный вызывать наркотическую зависимость. Такое состояние продолжается недолго – минут через пять спазм начинает стихать под действием уже других компонентов, а еще через десять минут Александр, кажется, возвращается в свое прежнее состояние то, что было до приступа.
Венера залезает с ногами на диван к своему другу и, встав на колени, обнимает его, прижимаясь губами к его голове.
– Я… Нет, но спасибо, что… Верка… Я… Короче… Ну, ты знаешь, – бормочет Саша, желая, наверное, поблагодарить подругу за внимание или сказать ей что-то другое, но не найдя слов. – Какая ты умница! У меня, кстати, не получится поехать с тобой на шабаш. У меня будет дежурство.
– Как?!