Забытая девушка. Карин Слотер
И мне это нравится. Я восхищаюсь твоей хваткой и целеустремленностью. Я хочу, чтобы ты занималась тем, чем горишь. Но это не может быть вот это.
Андреа прополоскала рот водой, прежде чем выплюнуть.
– В школе клоунов сказали, что у меня недостаточно большие ноги.
– Энди, – Лора даже притопнула ногой от раздражения, – ты могла бы вернуться в художественное училище, стать учителем или даже вернуться в кол-центр 9-1-1.
Андреа сделала большой глоток воды. В тридцать лет она приняла бы за чистую монету все, что говорит ее мать. Сейчас она видела только, как ее вводят в заблуждение.
– Значит, либо залезть в еще большие долги, либо сидеть в окружении непослушных детей, либо за девять долларов в час выслушивать жалобы пенсионеров на то, что у них вовремя не вывезли мусор?
Ее мать сохраняла невозмутимость.
– А как же твое искусство?
– О, это золотая жила.
– Ты же любишь рисовать.
– А банк любит, когда я выплачиваю свой студенческий кредит.
– Мы с отцом могли бы помочь…
– С каким отцом?
Тишина между ними превратилась в сухой лед.
Андреа допила воду, пока ее мать меняла тактику. Ей стало паршиво из-за этого последнего выпада. Гордон всегда был – и оставался – потрясающим отцом. До недавнего времени он был единственным отцом, которого знала Андреа.
– Ну, – сказала Лора, повернув часы у себя на запястье, – тебе нужно умыться. Вручение дипломов через час.
– Впечатлена, что ты знаешь расписание.
– Энди… – Лора спохватилась, – Андреа. У меня ощущение, что ты бежишь от самой себя. Как будто считаешь, что если будешь жить в чужом городе и делать эту безумную, опасную работу, то станешь другим человеком.
Андреа отчаянно хотелось, чтобы эта лекция закончилась. Из всех людей ее мать должна была понимать, что иногда надо просто сжечь старую жизнь дотла и построить на пепелище что-то более осмысленное. Лора стремилась стать частью жестокой секты в двадцать один год явно не потому, что ее жизнь находилась в идеальном балансе. И она сдала полиции биологического отца Андреа не потому, что на нее снизошло озарение. И это не говоря уже о событиях двухлетней давности, когда она пришла в дикую ярость от одной мысли, что жизни ее дочери угрожает опасность.
– Мам, – сказала Андреа, – ты должна радоваться, что я внутри.
– Внутри чего? – Лора казалась искренне озадаченной.
– Системы, – ответила Андреа, не найдя более подходящего слова. – Если он когда-нибудь выйдет из тюрьмы, если он когда-нибудь снова вмешается в нашу жизнь, за мной будет стоять вся Служба маршалов США.
– Он не выйдет из тюрьмы, – Лора замотала головой прежде, чем Андреа закончила говорить. – А даже если и выйдет, мы сможем постоять за себя.
Ты сможешь, подумала Андреа. В этом и была проблема. Когда все летело в тартарары, у Лоры падало забрало и она лезла в самое пекло, а Андреа съеживалась в уголке, как ребенок, играющий в прятки. Она не хотела чувствовать себя такой