Разрушенный рыцарь. Милена Янг
пап, что произошло? – наконец выдавила она из себя.
Слабачка. Так важно их мнение? Они считают тебя объектом исследования. Игрушкой. А ты все терпишь и терпишь. Действительно святоша.
В ответ молчание. Был слышен лишь тихий лязг ножей и вилок о тарелки. Терезе кусок в горло не лез. Она неуверенно посмотрела на маму, которая подчеркнуто ее игнорировала.
– Пап? – Девушка повернула голову к отцу, но тот делал вид, что занят газетой.
– Простите меня, если чем-то вас огорчила, – извинилась девушка, не зная, за что просит прощения.
Минута. Другая. Все еще давящая на мозги тишина, от которой выть хотелось.
– Я недавно виделась с деканом, – решила наконец вступить с дочерью в диалог Эмили.
Выглядела она, как всегда, безупречно: элегантный брючный костюм, идеальный красный маникюр и помада в тон – мать неизменно была при параде. Даже во время семейных вечеров. Казалось, что и в такие минуты ее мысли витали около работы. Эмили бросила на дочь тяжелый, хмурый взгляд.
– Она сказала, что ты устроила в университете потасовку.
Тереза нервно разгладила расстеленную на коленях салфетку. Она чувствовала себя так же, как в школе, когда мать устраивала ей вынос мозга из-за четверок или вторых мест на олимпиадах. Ведь их дочь всегда должна была быть лучшей. Во всем. Но как бы Тереза ни старалась, она не могла угодить родителям. Они постоянно были ею недовольны.
– Это произошло случайно, – пробормотала девушка.
– Ты ударила Рафаэля Тернера.
– Не специально.
– Ты позоришь нашу семью, Тереза, – отчитала ее мать ледяным тоном. – Тем более связываясь с отбросом общества. Никогда не заговаривай с ним и обходи таких типов стороной.
Учитывая, где уже побывали руки и губы этого типа, запрет на общение явно запоздал. Отец согласно кивнул, намазывая масло на хлеб.
– Еще одна подобная выходка, и можешь забыть о раздельном житье. Вернешься домой и будешь под нашим контролем, если не умеешь вести себя в обществе.
Кулаки у девушки крепко сжались под столом, ногти до боли впились в ладони. Но Тереза только смиренно опустила голову.
– Простите меня. Подобное больше не повторится, честное слово.
Мать только фыркнула, продолжая читать нотацию. Тереза абстрагировалась. Только отвлечение помогало ей выжить в их чопорной бездушной семейке. Она научилась этой хитрости с детства. После долгой гневной тирады женщина наконец умолкла.
– Я услышала тебя, мам.
– Прекрасно. – Эмили поджала алые губы.
– Можно я пойду домой? У меня с утра лекция. Нужно выспаться, а дорога предстоит долгая.
Тереза встала из-за стола, желая убраться из этого ада как можно скорее. Несмотря на то что она виделась с родителями только по воскресеньям, этого было достаточно, чтобы зарядиться негативом на всю неделю.
– Как всегда невнимательна, – упрекнула ее мать, преграждая Терезе путь. – Я же сказала, что с минуты на минуту к нам присоединится