Витки вселенной. Лела Такадзе
плеча к шее. Его бы сейчас размять как следует, да вот уместно ли, позволит ли? Она снова провела ладонью, сжимая окаменевшие мышцы чуть настойчивее и ощущая под пальцами горячую шелковистую шерсть, плотно прилегающую к коже. Мягкими движениями она начала осторожно поглаживать и расслаблять инопланетное плечо.
Таафф внезапно сделал долгий вдох и выпустил из рук оссиконы. Он выпрямился и, на удивление не протестуя, подставил ей спину и шею со встрепанным черным загривком. Значит, принял помощь, не стал геройствовать. Каталина протянула вторую руку и уже более уверенно принялась массировать его одеревеневшие мышцы: осторожно, но тщательно и основательно. Постепенно ладони ее нагрелись от контакта с шерстью, и ей показалось, что террианин начал потихоньку выдыхать и расслабляться. Вскоре стало ясно: самым проблемным было как раз левое плечо, никак не желающее поддаваться. Сильно разминать его Каталина побоялась – с неизвестной ей травмой это могло оказаться опасным. Поэтому сосредоточилась на мягких и разогревающих движениях.
Таафф со вздохом явного облегчения приподнял голову, и в желтом свете лампы прямо на шкуре внезапно блеснуло два ряда странных стальных заклепок размером с горошину, обрамлявших по краям загривок с обеих сторон. Они начинались где-то у лба, теряясь в густых прядях, и тянулись вдоль ушей по макушке, стекая на затылок. На каждой из них виднелась какая-то полустертая гравировка.
– А что это у тебя на голове? Неужели пирсинг? – улыбнулась Каталина, обнаружив столь странное украшение в совсем не подходящем месте.
Таафф, не открывая глаз и не шевелясь, беспечно отмахнулся:
– Да так, баловство подросткового возраста.
Влекомая любопытством, Каталина осторожно коснулась стального ряда выступающих заклепок, которые оказались на удивление тёплыми, нагретыми плотным контактом со шкурой. Пальцы прошлись по ним от самого затылка до макушки, ощущая, как они слегка перекатываются, чуть оттягивая кожу.
– А как же они крепятся? Их можно снимать? – заинтересовалась девушка, понимая, что пирсинг был ввинчен намертво.
– Да все просто, – пожал плечами Таафф. – Прокалывается кожа, под ней раскрывается запирающий механизм, и все. Но снимать я бы не рискнул, шкуру жалко, – и он неспешно приподнял голову, подставляя ее прямо под ладонь Каталины.
– Ты сумасшедший… – шепнула она и интуитивно зарылась пальцами в его чернильную копну.
Черт! Что она вообще делает? Это уже совсем не спасительный дружеский массаж, и ерошить его шерсть и оглаживать затылок вовсе неуместно. Но ладонь против воли вновь прошлась по лохматому загривку. Он оказался неимоверно густым, немного жестким и совсем не походил на человеческие волосы. Черные пряди скользили под пальцами и щекотали своей незнакомой и удивительной структурой. Таафф медленно повел головой, желая направить ее ладонь туда, где было наиболее приятно, и едва слышно пробормотал незнакомые ей тягучие слова. Но стоило