ИмхО. Учись читать между строк. Андрей Данильсон
вечной суеты настроил струны.
Все что случилось на Земле всего мгновение.
И знает бог, писать стихи не так и трудно.
Мне пятьдесят
Я шел к тебе, вершина, долго-долго.
Скользил по грязи, мерз в чужом снегу.
И каждый день «еще чуть-чуть, немного…»,
Я понимал, что все таки смогу.
И вот я здесь, стою и наслаждаюсь.
Момент «сейчас», весь путь До пыли мой.
Полсотни лет, я малым не меняюсь,
Я вижу даль и солнце надо мной.
Мне хорошо – в друзьях друзья и боги,
Остались в прошлом зеркала обид.
Мне безразличны фантики и сроки,
Свеча моя не тлеет, а горит.
Я здесь один сегодня, чьи-то перья
Уносит в пропасть ветер озорник.
Мне пятьдесят, мне безразличны мнения,
Ценю лишь тех, кто трусить не привык.
Что дальше там? Дойдешь и сам узнаешь.
Моя вершина – истинно моя.
Ты молодой, пока душой летаешь,
И не бросаешь Книгу Бытия.
Мне пятьдесят. Я многого не знаю.
Хотя казалось раньше, что умен.
Настанет утро – дальше пошагаю,
Под вечным сводом праведных знамен.
Грабли
И где обещанные грабли? Ах, вот они! Спасибо, карма!
Настырное
Настырное шаманское веселье,
играю с пережитками судьбы.
Летели письма, но не долетели,
до откровений расшибавших лбы.
Лакали звери млечное пространство,
искали луны чудотворный свет.
Я вдруг возненавидел постоянство,
постигнув, что в любви запретов нет.
Мои подруги изучают правду,
пытаются постигнуть чудеса,
Они при деле вроде, ну и ладно,
придет момент помогут небеса.
Я жгу свечу и освещаю души,
от радости в глазах блестит слеза.
Что говорю? Да можешь и не слушать,
весною разъяснит все стрекоза.
Мы жжем с тобой шаманские записки,
там тайна тайн сгорает пеплом лет.
И новый кот пьет мёд из старой миски,
мурчит под нос, что больше страха нет.
Шаманское веселие упрямо,
дает мне шанс увидеть кто я есть.
И кто-то вспомнит старика Хайяма,
который всех приводит к слову честь.
Брату
Законы кармы рулят не по детски,
Подумал утром, вечером порог.
И не помогут здесь ни мАндалы ни нецке,
Пора пришла всем подводить итог.
Попробуй, друг, сказать себе неправду,
Увидишь тут же как тебе соврут.
Достойным почестей по чести и награду,
Слетевших с совести к весне вестей найдут.
Молиться поздно, думать надо раньше.
Гора давно напыжилась на мышь.
Итог твоей двухтысячелетней фальши:
И не живешь, и в общем-то не спишь.
Твой круг