Столпник и летучие мыши. Алина Скво
в этих кельях, то есть ква… квартирах живут трудари? Обыкновенно народ строит деревянные избы на просторе, у реки, подле леса. Что же он, этот простой люд, и хозяйство держит в квартирах?
– Никто хозяйство не держит, всё покупают в магазинах с доставкой на дом. Это же город.
Шагая по улице, как по дну ущелья, по обе стороны которого вздымались отвесные громады высоток, Семён дивился, точно младенец, всему, что попадало в поле зрения, и невольно притормаживал. Со стороны могло показаться, что девушка тащит «на буксире» хмельного парня, впавшего в нирвану, а тот тычет пальцем во всё подряд.
Послушника удивляли впаянные в бетонное покрытие деревья; ограждения, хищно впившиеся железными зубами в тело земли; на фасадах спутниковые тарелки полные эфирной грязи; фитили антенн 5G, готовые в любой момент спалить хрупкое спокойствие горожан; блестящие витрины со своей бесстыжей базарной роскошью в мертвенном городе; скамейки пустые без трухлявых стариковских костей; киоски, осиротевшие в отсутствие пицц, хот-догов и рабов желудочного бога; на фоне неба растяжки измазанные бело-голубой партийной краской…
– Почему эта дорога такая гладкая, точно её рубелём20 раскатали?
– Это ненадолго. Обыкновенное асфальтное покрытие в один слой. Она такая гладкая потому, что новая. Президент распорядился отремонтировать все дороги в России.
– Значит, и в нашем Разумихине тоже такие сделают?
– Нет. Не знаю.
– Куда она ведёт?
– К новому пункту дислокации.
Рассвет – этот измаявшийся в предбаннике малец – топтался в ожидании, когда откроются двери, за которыми либо хохочущее солнце, либо зажмуренное небо. Показатель погоды, по выражению гипертоников, «скакал», и было неясно, чем порадует нынешний денёк. Фонари ещё не погасли и на последних минутах своей жизни выдавливали пол чайной ложки никому не нужного освещения.
Утро было на подходе. Парочка нарушителей не могла оставаться незамеченной. Фру резко прибавила скорость. Столпник, сбиваясь с шага на бег, последовал за нею, нарушая тишину. Камелоты загремели по дорожному покрытию, вещмешок с мельничьей одёжей и сапогами, постукивая и поскрипывая, затрясся на кожаном заплечье.
Семён всё не унимался. Ему хотелось этот странный город сравнить с тем, в котором он родился и прожил первый десяток лет, но не находил ничего схожего. Пыхтя на бегу, послушник тормошил девушку, не замечая её тревоги:
– В русских городах люди живут не в таких… клетях. Господа – в теремах… Ремесленники – на подворьях… Всюду простор и красота… Это, знать, не русский город… Что скажешь, Фру?
– Можно и так сказать. Простор и красота, Сёма, это было ещё до змея, пока гады не расплодились, как тараканы на продуктовом складе. Но ты не робей. Сначала раздобудем самосек и боевого жеребца. Потом отправим тебя на четыре столетия назад, в твоё Разумихино, в стан агрессора. Ты вступишь в бой с врагом и уничтожишь его. И тогда, по закону квантовой физики, время обратится
Рубель – старинное приспособление на Руси для глажки белья.