Искатель камней (сборник). Томас Венцлова
вытянет радиус, – только,
притворившись, что сделало крюк,
станет прошлое тем, что умолкло.
Что увидишь сквозь темный покров,
в этой яви, с собой разлученной?
Не разрушил поток берегов,
окантовки Коцита мощеной.
Что ни смерть, то отдельная весть.
Ты умрешь, но не стихнет звучанье
тех, кто жив. Все, что есть, все, что есть, —
девять муз. Девять муз и молчанье.
Там, где город кружится и снег
все бредет в переулок фонарный,
где укутан в туман человек, —
есть запас, слава Богу, словарный.
Там, где друг не успеет помочь,
в этой самой печальной невстрече, —
пустотой окрыляется ночь
и вседышащим ангелом речи.
Не прощенья, не смерти прошу,
не забвенья, не правды предметной —
первозданный оставь только шум
над землей ледяной, беспросветной.
Из сборника «Щит Ахиллеса» (1976, самиздат)
«Постой, постой. Во фразе пульса нет…»
Постой, постой. Во фразе пульса нет.
Границей крыш отчеркнутый восход.
Чуть молвит что-то снег – огонь в ответ.
Противовес по грунту чертит след
и замедляет маятника ход.
Постой, постой. Во фразе пульса нет.
Зеркальной пустотой не мир воспет —
в ней, отразясь, чертеж его плывет.
Чуть молвит что-то снег – огонь в ответ.
Зэк видит, возвратясь: небесный свет
пересекает проволока вброд.
Постой, постой. Во фразе пульса нет.
Клочок пространства, время без примет
берут, обволокнув нас, в оборот.
Чуть молвит что-то снег – огонь в ответ.
Все, что уйдет в песок с теченьем лет, —
к лицу прижалось. Ангел не поет.
Постой, постой. Во фразе пульса нет.
Чуть молвит что-то снег – огонь в ответ.
«Тяготенье вселенной берет в сентябре нас в полон…»
Тяготенье вселенной берет в сентябре нас в полон.
Только веки прикрой – и услышишь, как лист
пролетает
и касается тучи и ставня, и крышу латает.
В черепице – подальше от рук – успокоится он.
Прожит деревом день. Небо слепнет, спадая с лица.
Удаляется голос в долину, теряясь из вида.
Поднимается пар над бассейном в покоях дворца,
тишиной услаждая намаявшегося Атрида.
Переступишь ли этот порог и осилишь судьбу,
треугольные площади грязи, костелы, щебенку?
Час уходит в песок, в перегной, вылетает в трубу,
и ветра, все двенадцать, за городом мчатся вдогонку.
Сбережешь ли, погубишь совсем, обойдешь стороной?
Там, где были созвездия, – просека. Почва убита.
На меня указует несчастье, как стрелка магнита,
да, как стрелка магнита, несчастье притянуто мной.
Nel Mezzo Del Cammin Di Nostra Vita
Памяти Константина Богатырева
Настигнут