На отшибе всегда полумрак. Юлия Касьян
про себя, что она прибыла на место преступления аж на десять минут позже, чем ожидалось.
Уловив направление его взгляда, девушка усмехнулась, потом подошла к напарнику и, чуть прижавшись плечом к его плечу, тихо произнесла низким голосом:
– Если ты спрашиваешь про мое опоздание, то, каюсь, не могла сорваться мгновенно после звонка. Войска моего дружка уже были подняты и требовали схватки.
– Агнес, ты знаешь, я спрашивал не об этом, – пробурчал Ален, пытаясь скрыть улыбку. Иногда она сводила его с ума своим нахальством и непредсказуемостью, но это же зачастую разряжало напряжение.
– А-а-а, так ты о деле, – насмешливо протянула девушка. – Итак, что же я думаю? Думаю, что жертва была убита.
– Агнес, я серьезно, – закипая, прошипел детектив Расмус.
Что-то подсказывало ему, что дело предстоит серьезное. Внутри уже билась мысль, что именно это расследование может стать его взлетной полосой.
– Я тоже. Множество хаотичных порезов по всему телу, ее поза, нитки, торчащие из губ, распоротый рот – жуть полнейшая. В общем, все говорит, что это не самоубийство, не несчастный случай и, скорее всего, не случайное бытовое убийство. Теперь тебя мой ответ устраивает? – Агнес постояла еще минуту, осматривая комнату, и, не дождавшись реакции напарника, добавила: – Судя по скудной обстановке, квартирка выдана ей в социальный найм, мебель, думаю, с барахолки. Грязь повсюду – ну, это уже вопрос к хозяйке. Могу предположить, что ее жизнь была далека от идеала. – Она взглянула на напряженное лицо Алена. – На ограбление не похоже, но отработаю и эту версию, хотя даже в голове не укладывается, что тут можно украсть. В общем, преднамеренное убийство, как я и сказала ранее.
– Да, – сухо согласился детектив, давясь смрадным воздухом.
Ален и Агнес обсудили с коллегами вопросы по осмотру квартиры, опросу соседей, поиску информации и улик. Ален хотел тщательно осмотреть место преступления, но чем дольше он оставался в комнате с жертвой, тем сильнее в нем росла необъяснимая смутная тревога, какая-то давно забытая неуверенность.
Он вспомнил свое первое расследование убийства, как впервые увидел место преступления, жертву. Тогда каждый шаг давался ему с трудом, хотелось сбежать и больше никогда не возвращаться. Его единственной мыслью было подавить подступающую к горлу желчь, но она все равно вырвалась наружу. К тридцати семи годам Ален повидал множество преступлений, убийств и трупов, но это, последнее, отличалось особой жестокостью и сумасшествием, больной игрой воображения. А от въевшегося в стены тлетворного запаха гнили, канализации и мертвого тела желчь вновь, как когда-то, подступила к самому горлу.
Ален быстро вышел из комнаты и, достав из кармана сигарету, поднес ее к носу. Делая неглубокие вдохи и более глубокие выдохи, попытался сдержать приступ тошноты. Она чуть отступила, но все еще была где-то неглубоко.
Детектив осмотрел гостиную, где стоял разобранный бордовый диван, покрытый грязными