Онтологически человек: Истинное желание. Марина Аницкая
видимо, так звали дану – обхватил себя за локти. Зашуршал шелк.
– И что, если так, Вран? – дану изогнул тонкие губы. – И кот может смотреть на короля.
– Ты прекрасно знаешь, чего это стоит, – бросил черный.
– Нельзя отменить истинное желание, – тихо произнес Гатта.
Эйрмид скользнула между ними, погладила черного по плечу, улыбнулась Гатте и развернулась к Врану:
– Игра пошла на новый круг. И ты прекрасно знаешь, как это всегда бывает.
– Я бы не был так уверен, – буркнул черный.
– Бог не играет в кости, – тихо сказал Блейз.
– О, – возразила Эйрмид. – Еще как играет. И страшно жульничает. На наше счастье. Но, – она подняла палец, – я думаю, для начала нам следует прояснить ставки. – Она обвела сияющим взглядом присутствующих, остановилась на черном и приглашающе улыбнулась. – Итак?
Вран скрестил руки на груди:
– Авалон. Я всегда ставлю Авалон.
Эйрмид прикусила губу и покачала головой. Черный посмотрел на нее исподлобья:
– Я сделал ход и выиграл. Это все, что имеет значение.
Дану комически закатила глаза, но повернулась к следующей жертве:
– Гатта?
Гатта, разглядывавший ногти, поднял на нее глаза и мягко улыбнулся:
– Не думаю, что моя ставка что-то значит. Одно мертвое человеческое дитя бросит свое желание на весы – и оно перевесит. Человек – это венец творения, а кто я? Всего лишь Эльфин. – Он повернул голову и глянул прямо на Ланса – и Ланс понял, где и когда видел это спокойное, удлиненное лицо. Это был тот дану, за которым в Город Солнца пришел Мерлин. Тот, ради кого колдун разрушил Город. Ланс будто прирос к месту.
Он вдруг ощутил руку на плече.
– Не надо так, – тихо, но твердо сказал Блейз. Чёрный дану дернул углом рта, усмехаясь чему-то своему, и перевёл тяжёлый взгляд на Эльфина:
– Да, Гатта. Не надо.
Эльфин смиренно опустил очи:
– Как скажешь, Вран, – прошелестел он. – Я всего лишь завидую. Не все из нас решают дилемму Авраама с такой… лёгкостью.
У черного по скуле прошел желвак. Он набрал было в грудь воздуха, чтобы ответить, но белая его опередила:
– Разумеется, – промурлыкала Эйрмид. – А если ты будешь паинькой, Гатта, я скажу тебе, почему.
Эльфин вскинул на нее глаза. Зрачки у него были вертикальные:
– Просвети меня.
– Ты всегда путаешь игроков с фигурами на доске. А зря. – Она обернулась к гостям. – Самое время спросить, чего желают смертные. – Она снова приглашающе улыбнулась. – Итак, чего желает дочерь Евы?
– Я ищу Артура, – сказала королева.
– Нет-нет-нет, – белая защелкала языком. – Я спросила не «что ты делаешь», а «чего ты хочешь». Каково твое истинное желание? Чего жаждет твое сердце?
По лицу королевы прошла тень:
– Какое вам дело до моего сердца? – резко сказала она. – Я прошу у вас помощи. Либо помогите мне и назовите свою