Смертельно безмолвна. Эшли Дьюал
выбирать. Я согласна рискнуть, потому что знаю: если Ари будет что-то угрожать, я закрою ее собой – и она останется в живых.
– Но почему кто-то вообще должен пострадать? – не понимаю я.
– Потому что по-другому не бывает.
– Норин, Мэтт прав, – неожиданно заявляет Мэри-Линетт, и я перевожу удивленный взгляд на вторую тетю Ари. – Прошел всего день, у нас есть время подумать! Пророчество всегда сбывается, ты ведь знаешь, а в нем говорится о смерти.
– У нас нет времени думать. С каждой минутой добра в Ари становится меньше.
– Пожалуйста, давай…
– Нет, – обрывает сестру Норин и становится холодной, как айсберг, ее голубые глаза наливаются виной. Она взмахивает руками в воздухе, будто отбивается от правды и реальности. – Мы и так допустили то, что с Ариадной случилось, Мэри. Мы подвели Ари, подвели Реджину.
– Не надо, не говори так.
– Но это правда. Я не собираюсь упускать возможность лишь потому, что какому-то мальчишке показалось, будто Смерть понятия не имеет, о чем просит.
Я недовольно стискиваю зубы, а Норин срывается с места и выходит из кухни, стуча толстыми каблуками. Джейсон невесело улыбается, а затем выдыхает:
– Я схожу за ней.
Он уходит, а я устало закрываю глаза и опираюсь спиной на шкафчик. Почему все так пренебрежительно относятся к моему возрасту? Усмехаюсь и осознаю, что толика терпения удерживает меня от попытки проломить дыру в стене этого идиотского дома. Я пытаюсь помочь, а мои слова воспринимают в штыки. Но зачем мне с ними спорить? Зачем ставить палки в колеса? Я хочу вернуть Ари, возможно, больше всех их, вместе взятых. Неужели до них никак не дойдет эта банальная истина?
– Каждый переживает по-своему, Мэтт, – говорит Мэри-Линетт и берет из вазы зеленое яблоко. – Кто-то злится, а кто-то кидается с головой в приключения.
– Приключениями вы называете попытки самоубийства или попытки подвергнуть ту девушку, из-за которой мы вообще собрались здесь, опасности?
– Мы не идеальные тетушки, а ты не идеальный парень. Норин испугана.
– Все испуганы.
– А тебя сложно переубедить, верно?
Я пожимаю плечами и бросаю:
– Наверное. Я соглашаюсь с людьми, когда вижу, что они говорят правду, но сейчас вы просто пытаетесь оправдать сестру, и решающий фактор тут – эмоции, а не рассудок.
– Какой ты холодный и расчетливый, – ворчит Мэри, – а не ты кричал в ванной, что у тебя голова кругом и ты ничего не понимаешь?
– Я не…
– Что?
– Это другое.
– Да ладно! – Мэри откусывает яблоко и невнятно бурчит: – А мне так не показалось. По-моему, ты слишком много требуешь от людей, Мэттью. Научись не только себе делать поблажки, но и тем, кто тебя окружает.
– Я делаю людям поблажки. Делаю! – добавляю я, когда тетушка вскидывает брови.
– Это ты сейчас говоришь про Бетти, которая убежала вся в слезах? Или, может, про брата, которого оставил одного?
Я собираюсь ответить, но затем отворачиваюсь. Неужели я неправ?
– Люди