Причерноморье в Средние века. Вып. IX. Сборник
монеты дает ответ на этот вопрос. Прошлогодний лот 428709 аукциона Violity (NB&c 106505; ср. также 104972) представляет собой монету диаметром 11 мм и весом всего 0,4 г, исполненную в стиле, характерном для последних эмиссий Каффы. В целом она выглядит как уменьшенная копия данга, и ее можно было бы принять за 2/3 данга (разница между акча и дангом), если бы не низкое качество серебра, из которого она сделана. Оно заставляет считать ее редким и маловостребованным номиналом в треть данга. Таковой известен также в чисто татарском исполнении: биллонная монета Нур Давлата аналогичного веса и размера (10–11 мм; 0,4 г) была недавно опубликована[207]. В таком случае для пулов Каффы остается ниша стоимости в 1/6 данга, и его номинал в серебряном исчислении, 0,16 г, оказывается в пределах того доверия, которое средневековый менталитет отпускал медной монете[208].
Многоплановость предпринятых монетчиками действий говорит о продуманности замысла. Но следует отметить, что генуэзские финансисты думали в первую очередь об интересах собственно консулата. Типология медных пулов должна служить тому свидетельством. С генуэзским реверсом двух типов (св. Георгий и замок в четырехлепестковом картуше) сочетаются три типа аверса – два татарских (тарак-тамга Крыма и тамга-вилка) и один генуэзский – замок в круглом точечном картуше. С последним аверсом используются лишь штемпели, на которых изображен св. Георгий (с нимбом и без, влево и вправо). Монеты с замком на аверсе по хронологии были первыми из пулов, выпущенных в 1466 г. на монетном дворе Каффы. То, что на них отсутствует ханская символика, с одной стороны подтверждает известный по джучидским эмиссиям XIV в. факт, что монетная регалия верховного правителя, право ас-сике, предписывавшее размещать на монете его имя, не прилагалась к медной монете в обязательном порядке. Отсутствие имени хана и ханской властной символики, с другой стороны, является показателем того, что данная монета не рассматривалась как ханская, не была обязательна для приема его поддаными, и соответственно, появилась лишь как внутренняя монета Каффы. Приступая к реформе разменной монеты, генуэзские финансисты задействовали монетный коктейль из прошлого, существовавший на рынках Каффы. О том, что это был не воровской промысел чеканщиков, а акция, спланированная официально, говорит и многочисленность монет, и динамика процесса. Если ранние пулы Каффы с изображением св. Георгия на коне (рис. 2: 72–77; cf870b) чуть ли не наполовину являются перечеканом, то для прочих типов меди использование старой монеты – исключение. В качестве многих заготовок для чекана послужили турецкие мангиры Мехмеда II. На монетах нередко нет даже отпечатка нижнего штемпеля, а только аверс с генуэзским замком. Подобный односторонний перечекан сродни контрамаркированию, и его называют «надчеканкой большой портал», что ошибочно уже вдвойне. Под псевдонадчеканку попадают даже неизвестно откуда взявшиеся пулы Крыма 743 г. х. с двуглавым орлом[209].
Последовавшее за тем появление
Медные пулы, эквивалентные 0,26 г серебра, в государстве Тимуридов никакого неприятия у обывателей не вызывали: «Шесть или девять пу-ли составляют один цзя-цзи-мэй (мири –
NB&c 105245, 105271, 108134. Нелишне будет отметить, что использование штемпеля с генуэзским замком для одностороннего чекана говорит нам о том, что он был верхним (шибалом); из этого нетрудно установить, какие из остальных штемпелей серебряно-медной эмиссии были верхними, а какие – нижними (см. рис. 2a).