Калейдоскоп. Прямая речь, интервью, монологи, письма. 1997-2004. Егор Летов
носил, дело здесь серьезное… Хочу сказать: мы люди дела. Думаю, что сейчас эпоха политиканов прошла. Не имеет смысла заниматься какой-то болтовней: это, мол, хорошо, а то – плохо. Всем все ясно, все уже расставлено по своим местам. Разоблачения уже не работают, надо действовать.
– Ты говоришь, что всем все ясно – но согласно социологическим опросам, в умах сейчас царит такая путаница…
– Ясно, допустим, голодному человеку, что он голоден, а сытому – что он сыт? Или, например, любому, так сказать, материально обеспеченному человеку сейчас ясно, что ему страшно. Произошел раскол общества на тех, кому страшно, и тех, кому не страшно. Те люди, которым не страшно – они делают, что хотят, и сделают: они придут к власти. Это мы.
– Вы – это кто?
– Широкий вопрос… Общество сейчас дошло до такого состояния, что появилась определенная прослойка – люди, кому нечего терять. Идеология в данном случае роли, можно сказать, никакой не играет. Все революции случаются не по идеологическим причинам, но, скорее, бессознательно. Те, кому нечего терять – люди прямого действия, экстремисты, боевики. Они могут быть бедными, голыми, учеными-интеллектуалами, но главное – это их готовность к действию.
– Известно, что Юрий Шевчук ездил в Чечню, пел там свои песни… Каково твое отношение к такому поступку?
– По-моему, это – театр Кабуки, и больше ничего. Мы тоже хотели в Чечню поехать, но возникли трудности… Но я бы поехал в Чечню не для того, чтобы песни петь (хотя песни я там, конечно, пел бы в окопах). Но главное: я бы поехал в Чечню, чтоб воевать, бороться. Мы также хотели поехать в Сербию, и нас снова не пустили. Все это не так-то просто.
– В одном из твоих интервью ты говорил нечто вроде того, что Советскому Союзу надо было объединяться с Гитлером – и идти воевать с Западом.
– Я об этом часто говорил, но могу и повторить… Всем известно, что была война, в которой мы немцев разбили (можно было и сильнее сказать). Наш народ очень долго раскачивается, но когда довели до Сталинграда – то мы и дали в ответ как следует… Но вообще-то СССР и Германия – это были две родственные культуры, сходные социальные системы, надо было, конечно, объединяться… Отличие было в одном: немцы, вследствие своей романтической традиции, умозрительной философии и так далее, пришли к чудовищным результатам – когда из людей стали мыло варить. У нас такое представить себе невозможно. Поэтому немцы тем самым подписали себе смертный приговор, и наша победа над ними была совершенно естественна, закономерна и справедлива. Мощная была война, здоровая. Жаль, правда, что на Германии остановились, надо было нам всю Европу занять.
Метафизика
– Егор, каково вообще твое отношение к вере?
– Это большой вопрос – часа на четыре отвечать… Я могу, конечно, сказать, что я атеист. Либо, скажем так: я верю во все. Вообще во все. По-моему, дело не в том, что ты, лично ты ощущаешь и думаешь, а в том, как ты действуешь. А действовать надо так, как будто ничего нет – ни Бога там, и ничего другого…
– И тебя самого как бы нет?
– И тебя