Смерть – это лекарство. Вадим Шауфель
попила воды, подняла свою мордашку над блюдцем. На усах и шерстке в области крохотного ротика остались капельки воды.
– Пипь-пи-пипь-пип.
– Кушайте на здоровье, – сказала Лида и начала подниматься с пола. Ее улыбка стала шире. Она уже поднималась на ноги, как вдруг схватилась за голову и начала осмысливать происходящее: – Так! Стоп! Это ненормально. Почему мы понимаем друг друга? Я сначала думала, что все это совпадение. Но это не похоже на обычное совпадение. Я знаю, что ты не обычная мышь, то есть считаю тебя умнее других мышей. Но сейчас мне кажется, что ты ведешь себя как человек. Ты желаешь мне спокойной ночи, благодаришь за еду. А еще я понимаю твой писк и отвечаю тебе.
Стук в дверь.
– Птичка, у тебя все хорошо? Ты с кем там разговариваешь? – донесся из-за двери голос мамы.
– Это мама, – тихо сказала Линда то ли сама себе, то ли мышкам. А потом сказала уже громче, чтобы Дженнифер услышала: – Да, мама, все хорошо. Это просто мысли вслух.
– Ясно. Через пять-десять минут обед будет готов, и можешь приходить.
– Хорошо, мама.
Линда снова заглянула под кровать.
– Мне нужно отойти. Еда и вода у вас есть, так что сидите тихо и никуда не вылезайте… Я знаю, что вы прекрасно понимаете, о чем я.
– Пи, – ответила старшая мышь.
Великанша удовлетворительно кивнула и через пять минут вышла из комнаты.
4
День близился к полудню. В кухне стоял вызывающий слюнки и заставляющий урчать живот запах: картофельное пюре с подливой, небольшой кусок мяса, отваренная кукуруза с солью и небольшая горстка гороха.
Линда отодвинула стул, села за стол, поблагодарила маму за обед и принялась за еду. А затем Дженнифер присоединилась к ней.
– Как папа себя чувствует? – встревоженно спросила Линда, боясь услышать об ухудшении самочувствия отца.
– Гораздо лучше, чем вчера.
Дочь с облегчением выдохнула.
– Идет на поправку.
– Он все еще в постели?
– Нет, он на веранде, курит.
Сразу после этой фразы, словно она была сигналом для входа, Джозеф вошел в кухню. Как только он сел за стол, едкий запах табака ударил в нос его девочкам.
Ели они в основном молча. Иногда коротко переговаривались на различные темы, пока отец не спросил свою дочь:
– А куда это ты ходила, Птичка моя? Я видел в окне, как ты возвращалась со стороны амбара.
– Да так, решила прогуляться, подышать свежим воздухом, нагулять аппетит перед едой.
– А не хочешь ли ты после обеда сходить еще прогуляться? – спросил Джозеф улыбаясь. – Кое-кто ждет тебя у нашего почтового ящика. Я встретил его, когда забирал почту. Он категорически отказывался от моего приглашения зайти в дом, чтобы не стоять на улице.
Когда отец сказал, что кое-кто ждет ее у почтового ящика, первый вопрос, который возник в голове Линды, был таким: «Кто же это пришел и ждет