Мистические истории. День Всех Душ. Генри Джеймс
именно так.
Призрак покачал головой.
– Подумайте, что светит духу покойного, не обладающему ни опытом, ни влиянием, в соревновании с толпой настырных претендентов, до тонкостей усвоивших все искусства и располагающих необходимой в таких случаях протекцией? Разумеется, иной раз человеку удается устроиться духом самого себя, но так бывает с непопулярными вакансиями, при отсутствии других желающих.
– И этот пришлец, – в панике воскликнул я, – примет облик мистера Хинкмана? Если подобное привидение попадется на глаза моей жене, она этого не переживет.
– Назначенный сюда дух не будет походить на Джона Хинкмана. Чему я рад, поскольку это нравится вам, а вы единственный человек, с которым мне доводилось столь непринужденно и приятно беседовать. Прощайте!
В тот же миг русского офицера, стоявшего рядом, и след простыл.
А я, опустив веки, замер на месте. Во мне уже трудно было узнать человека, который только что с таким удовольствием любовался красивым пейзажем. На окружающий мир пала тень – и это не были сумерки. Мы думали, прекрасное имение достанется нам без всяких обременений, но нет. Как капля дегтя к бочке меда, к нему прилагается жуткое условие – терпеть в доме призрака.
Мэдлин с Пеграмом ушла уже на второй этаж. Пеграмом зовется наш ребенок. Мне это имя крайне неприятно, однако со стороны Мэдлин оно фамильное, и она настояла на том, чтобы дать его нашему сыну. Мэдлин была полностью поглощена заботами о ребенке – чрезмерно поглощена, как мне частенько казалось, потому что в тех случаях, когда я особенно нуждался в ее обществе, нас непременно разлучал Пеграм. С нами проживала сестра жены, к тому же у Пеграма имелась нянька, и все же Мэдлин пеграмизировалась до такой степени, что долгие часы, которые я мечтал посвятить радостям супружества, мне приходилось проводить либо в одиночестве, либо в компании старого джентльмена или Белл.
Белл настоящая красавица, хотя, на мой вкус, не обладает такими чарами, как ее сестра. Правда, не все, вероятно, разделили бы мои предпочтения; по крайней мере, один человек точно не разделил бы. Я говорю о Уилле Креншо, моем старинном школьном приятеле, который уехал в Южную Америку служить инженером-строителем. Уилл был признанным поклонником Белл, хотя формально она не связывала себя никакими обязательствами. Но мы с Мэдлин были всей душой за этот брак, спали и видели, чтобы Белл согласилась, и, собственно, не сомневались: молодой инженер вернется и свадьба состоится. Уилл – отличный парень, мой лучший друг, и виды на будущее у него были самые превосходные. Мы планировали, что после свадьбы молодая чета поселится с нами. Белл с сестрой, конечно, будут в восторге, я же в лице Уилла получу самого желанного компаньона. В дальние страны он больше не уедет, и наш дом сделается самым приятным местом на земле!
И тут эта гнетущая новость: мы получаем в сожители призрака!
Прошло немногим больше недели, и Джона Хинкмана не стало. Все, диктуемое уважением и привязанностью, было проделано должным образом, и никто не печалился о смерти дяди моей жены так