Сообразительный мистер Ридер. Воскрешение отца Брауна (сборник). Эдгар Уоллес
менее внимательный мог бы и вовсе не заметить его.
– Я ждала, что ко мне кто-нибудь придет, – сказала она и добавила: – Почему он сделал это?
– Вы думаете, он виновен?
– Так полиция думает. – Она горько вздохнула. – Как бы я хотела никогда не видеть… этого места!
Мистер Ридер не ответил, обводя блуждающим взглядом комнату. На бамбуковом столике стояла старая ваза, кое-как наполненная золотистыми хризантемами удивительно разнообразных форм и оттенков. Среди этой живописной красоты бросалась в глаза единственная астра, которая чем-то напоминала разбогатевшего выскочку, по ошибке угодившего в компанию аристократов.
– Любите цветы? – негромко спросил он.
Девушка бросила на вазу безразличный взгляд.
– Да, люблю, – ответила она. – Это девочка поставила их сюда. – А потом: – Как думаете, его повесят?
Грубая прямота вопроса заставила Ридера поморщиться.
– Обвинение очень серьезное, – сказал он и добавил: – У вас есть фотография мистера Грина?
Она нахмурилась.
– Да. Вам она нужна?
Он молча кивнул.
Как только она вышла из комнаты, он метнулся к бамбуковому столику и вынул цветы. Как он заметил через стеклянные стенки вазы, неказистый букет действительно грубо перевязывал тонкий шнурок. Он осмотрел стебли, и еще одно предварительное наблюдение подтвердилось: ни один из цветов не срезали, все их сорвали со стеблей. За шнурком обнаружился обрывок бумаги – страница из записной книжки: хорошо были видны красные строчки, но то, что на ней написано, разобрать было невозможно.
Услышав шаги, доносившиеся с лестницы, мистер Ридер поставил цветы обратно в вазу, и когда девушка вошла, уже стоял у окна и смотрел на улицу.
– Спасибо, – сказал он, беря фотографию.
Повернув ее, он увидел на обороте нежное послание.
– Сударыня, мистер Грин сказал, что вы замужем.
– Да, замужем, но уже почти разведена, – коротко ответила она.
– А вы давно здесь живете?
– Около трех месяцев. Это он захотел, чтобы я жила здесь.
Ридер снова посмотрел на фотографию.
– Вы знакомы с констеблем Бернеттом?
Ее щеки слегка порозовели и тут же снова потухли, но это не осталось незамеченным.
– Да, я знаю этого слезливого болвана! – со злостью в голосе воскликнула она, но, сообразив, что, застигнутая врасплох неожиданным вопросом, повела себя не совсем так, как подобает леди, продолжила уже более мягким тоном: – Мистер Бернетт очень сентиментален, а я не люблю сентиментальных людей, тем более что… Ну, вы понимаете, мистер…
– Ридер, – подсказал он.
– Вы понимаете, мистер Ридер, когда девушка обручена и находится в таком положении, как я, подобные проявления внимания не очень-то приятны.
Ридер с интересом рассматривал ее. В том, что она чем-то сильно расстроена, не могло