Дневниковые записки ростовского сыщика. Александр Рудковский
не наступило «его время»! Но в один из дней от моего «человека» поступил условный звонок: «Леша дома». Это означало, Журавлев дома и у него очередная большая партия наркотиков (маковой соломки) из Воронежской области.
В те 80-е годы уголовный розыск не располагал «парком» служебных, а особенно личных автомашин. Зачастую жуликов, разбойников, бандитов доставляли в отдел общественным транспортом. Благо в те времена общественный транспорт для сотрудников органов внутренних дел был бесплатным. В крайних случаях мы могли использовать такси или любой другой (личный, служебный) транспорт, владельцы которых обязаны были помогать правоохранительным органам. Об этом знали все водители и в экстренных случаях мы пользовались этим при преследовании преступников, их доставке в отдел. В дежурной части ОВД (УВД) делалась отметка об использовании автотранспорта.
В телефонном разговоре мой негласный сотрудник сообщил также, что Журавлев, как всегда, осторожен и постарается сегодня же избавиться от маковой соломки путем оптовой продажи, так как он почувствовал, что у него
«на хвосте менты». Действовать нужно было оперативно быстро, не хотелось бы, чтобы вся предварительно проделанная работа пошла «насмарку». Но звонок от «человека» поступил неожиданно и в обеденное время. В отделе практически никого не было. Комсомольско-оперативный отряд «Ростсельмаша» прибудет только к 18-00. Сотовых телефонов тогда еще не было. Извечный вопрос: «Что делать?». От Первомайского отдела до дома Журавлева на ул. К. Цеткин 5–10 минут ходу. По информации источника в адресе по месту жительства Журавлева он был один. Можно было попробовать пойти одному, а затем уже по обстановке (если все в «цвет») вызвать по «02» помощь. Но опыт и внутреннее чутье подсказывало, что одному там нечего делать, нужен хотя бы один напарник. И я пошел по отделу искать кого-нибудь в помощь. Пройдя практически все кабинеты, я убедился в том, что все они были закрыты. Остался последний кабинет, где, как мне показалось, раздавался стук пишущей машинки. Это был кабинет «розыскника» (оперативный сотрудник уголовного розыска занимающийся розыском БВП (без вести пропавших), скрывшихся преступников) Оргина Юрия Христофоровича. С радостью и надеждой в душе и быстро бьющимся сердцем я рванул дверь кабинета и о…счастье, она открылась, и в кабинете за столом я увидел невозмутимого Оргина. Он сидел и что-то печатал, не обращая на меня никакого внимания. В губах его, по середине рта, дымилась сигарета, которая уже давно превратилась в «бычок» и чудом держалась на нижней губе. Я так и не понял, видел он, что я к нему зашел или не видел, так как он даже не посмотрел в мою сторону и продолжал печатать. На несколько долей секунды я даже оторопел от такого «приема» и на такое же время в кабинете «повисла» тишина, которую вдруг нарушил иронический голос «хозяина» кабинета:
Я слушаю Вас, Александр Алексеевич?
Этот вопрос привел меня в чувства и я также иронично ответил:
Юрий Христофорович, Вы случаем не заняты? На что он также в тон мне ответил:
Нет,