Дорога в тысячу ли, или Сто путей к счастью. Татьяна Ткачук
домой, девушка первым делом достала плечики и повесила на них платье, чтобы оно не помялось. Вынула из пакета босоножки и клатч, положила их рядом на кресло, а коробочку с клипсами – на стол. Сама же отправилась в душ и долго стояла под горячими струями, размышляя – надо ли было идти на такие траты ради одного вечера.
Куда она еще сможет потом надевать это платье – девушка даже не могла себе представить. В конце концов, она решила, что даже если это будет наряд на один раз, он останется у нее как воспоминание о походе в театр. А что это будет незабываемое событие, Мэ Ри была уверена уже сейчас. Вытершись насухо большим махровым полотенцем, девушка обернула им же длинные мокрые волосы и пошла готовить чай.
Нужно как следует отдохнуть, чтобы с утра быть в форме и не опоздать на работу. Ведь однажды терпение директора Ли могло и кончиться. А ей эта работа нужна! Мэ Ри не могла и не хотела однажды вернуться в родную деревню, где прошло все ее детство.
Она уже привыкла к шумному, суетливому Сеулу, ей нравилось его многолюдье, стремительный темп жизни. И даже то, что девушка пока не могла позволить себе лучшего жилья, чем эта крошечная съемная квартирка далеко от центра, не омрачало ее теперешнего существования.
Вот только одиночество… Но об этом Мэ Ри старалась не думать. Тем более что в последнее время у нее опять появилась подруга – Су Джин, которую, кажется, тоже радовало присутствие в ее жизни старой университетской приятельницы.
Поставив чайник, Мэ Ри достала фен и начала сушить волосы и делала это до тех пор, пока они гладкими блестящими волнами не заструились вдоль ее спины, ниспадая почти до талии.
Никто на работе никогда не видел ее с распущенными волосами. Мэ Ри всегда прятала их в строгой прическе. Но театр – совсем другое дело. И на мюзикл она пойдет так, чтобы люди видели красоту ее волос, решила девушка.
Выпив чашку чая с ромашкой, она быстро переоделась в пижаму и легла на прохладную простыню, укрывшись тонким, но теплым бамбуковым одеялом, которое когда-то подарили ей родители. И сама не заметила, когда дремота сменилась глубоким сном. Сном довольно странным.
В нем Мэ Ри была в том самом платье, которое купила сегодня вечером. И в босоножках, и с клатчем, а в ушах у нее переливались клипсы. В руке девушка держала букет белых роз, благоухающий тонко и нежно.
Вокруг было много незнакомых людей, слышались громкие аплодисменты, а Мэ Ри шла по проходу в зрительном зале, приближаясь к сцене, на которой стояли люди – мужчины и женщины.
Вот Мэ Ри начала подниматься по невысоким ступенькам прямо на сцену и пошла к тем людям. И вдруг на сцене не осталось никого. Никого, кроме нее и какого-то мужчины – высокого, широкоплечего. Лицо мужчины было смутно знакомо девушке. Она была абсолютно уверена, что когда-то, где-то она точно уже видела это лицо. Но кто он, как зовут его – Мэ Ри сказать не могла. И, тем не менее, она приблизилась к артисту и подала ему свои розы. Мужчина протянул руку и длинными изящными пальцами взял цветы, коснувшись руки девушки – и Мэ Ри почувствовала мгновенный укол, словно