Ужасный Круз. Л. Дж. Шэн
я сгримасничала, глядя в зеркало.
– Я просто не понимаю, почему ты выставляешь нас в плохом свете.
А это уже произнесла моя мать, конечно же.
Она выглянула из-за спины Мишки, к ней присоединился отец, который одарил меня усталой ухмылкой и сказал:
– Привет, Несси.
– Надеюсь, ты хорошо обходишься с доктором Костелло, тыковка, – в мамином голосе слышалась нотка предупреждения. – Он хороший парень. И не заслуживает этой ситуации.
Этот хороший парень прошлой ночью рассказывал людям, что я его кузина и мы передаем друг другу венерические заболевания прямо перед тем, как пристать к кому-нибудь в юбке, хотелось мне закричать.
Но вместо этого я сказала себе, что, разговаривая с семьей, я использую сверхдорогой Интернет, за который заплатил этот придурок, так что не похоже, что карма его совсем не зацепила.
– Да, он знает, как мне ужасно жаль, – врунишка, врунишка, горят твои штанишки. – Где Тринити?
Мама посмотрела в другой конец комнаты и вздрогнула.
О, здорово.
Значит, Тринити была там и не хотела со мной разговаривать. Опять.
Я не знала, что именно произошло между нами.
Я всегда была близка со своей младшей сестрой – даже тогда, когда забеременела и стала позором семьи, – но в последние месяцы она отстранилась, стала холодной и, кажется, осуждала меня.
В этом не было никакого смысла.
Тринити всегда была той, кто вцеплялся в глотку любому, кто говорил обо мне плохо.
Она всегда защищала меня и утверждала, что люди издевались надо мной, игнорируя проступки Роба. Некоторые даже говорили, что понимают его решение: уехать, чтобы не портить себе жизнь.
Мы с Тринити не ссорились и не делали ничего такого, что могло бы послужить причиной нашей внезапной размолвки. Хотя я догадывалась, почему она стала держать меня на расстоянии.
Доктор Костелло-старший и его жена Кэтрин были, пожалуй, самыми почтенными жителями Фэйрхоупа. Если Тринити не обращала внимания на то, что говорили обо мне ее одноклассники, то мнение Кэтрин и Эндрю что-то да значило.
Она не хотела, чтобы я испортила отношения с Костелло ради ее собственного блага – ради ее будущего как члена их семьи.
Это означало, что я должна была приложить усилия и не напортачить с доктором Сатаной. Если не для себя, то для нее.
– Поняла, – я обвела губы алой помадой. – Она не хочет говорить. Это нормально.
– Дело не в том, что я не хочу говорить. – Лицо Тринити появилось в камере телефона, на щеках горел яркий румянец. В остальном она выглядела бледной и обеспокоенной. И, если я не ошибаюсь, она была одета как монахиня, пытаясь произвести впечатление на своих будущих родственников. – Просто… Господи, Несси, Кэтрин такая заноза в зад…
– В задней поверхности бедра, – закончил за нее Мишка.
Он знал, что я не люблю ненормативную лексику.
– Именно, – согласилась Тринити. – А теперь она ходит и бормочет гадости под нос о нас. О Несси, она такая ужасная.
В груди полегчало от того, что она снова заговорила со мной. Может быть, виной был свадебный стресс?
– Послушай,