Превосходство разума. Владимир Мясоедов
порция. А еще той ночью мы получили две едва-едва теплые крысиные тушки, хотя готов поклясться, ни одного грызуна не бегало ни по камерам, ни по коридору. – Я передернулся сразу всем телом от отвращения при одной мысли о подобной пище…Но следовало отбросить эмоции в сторону и воспользоваться разумом для осознания той ситуации, в которой оказался Форст и его дети. Наличие даже такого пропитания гораздо предпочтительнее голодной смерти. Ведь когда кто-то мертв, то это уже никак нельзя исправить, а из плена всегда остаются шансы сбежать, чему мы живое доказательство. – Иногда тушка была только одна, иногда приходилось голодать…Но мы смогли продержаться целый месяц, пусть и изрядно исхудали, потеряв по паре уровней. У тюремщиков, конечно, возникли вопросы, но они не смели тронуть нас без приказа кого-нибудь из хозяев Башни, а им было не до гниющих в темнице узников, ведь в страну вторглись ящеры.
– Воистину, иногда наши враги сильно упрощают жизнь, убивая друг друга. Не волнуйтесь, ваша светлость, мы обязательно спасем ваших дочерей. – Блондин попытался подбодрить здоровяка, погрузившегося во мрачные воспоминания. – Детей их возраста риамцы вряд ли будут использовать в своих богомерзких ритуалах. Мало уровней, мало жизненных сил…Максимум, могли продать какому-нибудь богатому извращенцу в гарем, но с той поры как мы покинули свои камеры прошла от силы пара часов, и день сейчас немного неподходящий, чтобы заниматься торговлей живым товаром.
– Помолчи, инквизитор. Я понимаю, что ты хочешь как лучше, но очень уж сильно хочется тебя стукнуть. – Барон прислушался к марширующим вдалеке мертвым, которым казалось не было конца, а после продолжил свой рассказ о нашем знакомстве. – Так вот, друг мой, сидевший напротив эльфийский рейнджер утверждал, будто вы – самый старый обитатель сего узилища. Сам он с вами не разговаривал, ибо к моменту его появления мерзкие чернокнижники уже успели отрезать наиболее непокорному из своих пленников язык, но когда только попал в лапы к презренным работорговцам, то переругивался с каким-то вождем орков-варваров. И вот как раз он-то утверждал, что в плену находится уже больше двух лет, и помнит, как вы проклинали тюремщиков на неизвестных языках, облегчали страдания других заключенных странной магией, которая могла преодолеть вмурованные в сами стены чары гномов. И были притащены тюремщиками в виде окровавленного немого куска мяса после того, как убили на допросе Каролаиля Собирателя Глаз.
– Что, серьезно? – Улегшийся прямо на мраморный пол пират аж чуть ли не подпрыгнул, когда прозвучало это имя. – Самого Каролаиля?! Он?!
– Видимо он, – пожал плечами гном, отвлекаясь от своего мрачного молчания. – Помнишь того упыря, который поджав хвост в окно улетел? Так это он нашего чародея испугался…И тоже чего-то орал, что не могли ему простить убийство Собирателя Глаз. Ты разве не слышал?
– Меня тогда больно сильно уж об пол стукнуло…Ну, волшебник Ван, прими мое уважение! – Пират не поленился подняться на