Империй. Люструм. Диктатор. Роберт Харрис
чьи обитатели отказались помочь Цицерону в сборе свидетельств против Верреса.
Мы плыли в сторону маяка. Впереди виднелось что-то вроде мачты корабля, стоявшего в гавани. Однако, когда мы подплыли ближе, оказалось, что это крест. Повернутый к морю, он возвышался на берегу, словно зловещий скелет.
– Что-то новенькое! – пробормотал Цицерон, хмурясь и протирая глаза, чтобы лучше видеть. – Раньше здесь никогда не казнили.
Наша лодка проплыла мимо креста с человеческими останками. И без того приунывшие от дождя, мы совсем упали духом.
Несмотря на враждебность жителей Мессаны к Цицерону, в городе все же нашлись два человека, которые мужественно согласились предоставить ему кров, – Базилиск и Перценний. Теперь они стояли на причале, встречая нас.
Как только мы сошли на берег, Цицерон сразу же спросил их, кто и за что распят на кресте. Однако сицилийцы наотрез отказывались отвечать на этот вопрос, пока мы не покинули гавань и не оказались в доме Базилиска. Только тогда, ощутив себя в безопасности, они поведали страшную историю. В последние дни своего наместничества Веррес неотлучно находился в Мессане, следя за погрузкой награбленного добра на корабль, который построили для него горожане. Примерно с месяц назад в его честь устроили праздник, во время которого – это подавалось как развлечение – казнили римлянина. Его вытащили из застенков, куда бросили по приказу Верреса, раздели донага на форуме, принародно выпороли, пытали, а затем распяли на кресте.
– Римлянина? – не веря собственным ушам, переспросил Цицерон и подал мне знак, веля записывать каждое слово. – Но ведь это противозаконно – казнить римского гражданина без приговора суда! Ты уверен, что так все и было?
– Несчастный кричал, что он – римский гражданин, торговал в Испании, служил в войске. С каждым ударом хлыста он выкрикивал: «Я – римский гражданин![16] Я – римский гражданин!»
– «Я – римский гражданин!» – повторил Цицерон, смакуя каждое слово. – «Я – римский гражданин!» В чем же его обвинили?
– В том, что он соглядатай, посланный в Сицилию предводителем шайки беглых рабов, – ответил хозяин дома. – Этот человек, чье имя – Гавий, совершил роковую ошибку: рассказывал каждому встречному о том, что чудом спасся из сиракузских каменоломен и теперь отправляется прямиком в Рим, собираясь разоблачить преступления Верреса. Власти Мессаны схватили его и держали в заточении до приезда Верреса, который приказал сечь несчастного, пытать раскаленным железом и после всего этого распять на берегу пролива, чтобы бедняга, корчась в предсмертных муках, смотрел в сторону материка, куда так стремился. Это было сделано в назидание всем, кто станет распускать язык.
– Есть свидетели казни?
– Конечно! Сотни!
– В том числе римские граждане?
– Да.
– Можешь назвать их имена?
Базилиск заколебался, но затем все же сказал:
– Гай