Неизвестный В.Я. Пропп. Древо жизни. Дневник старости. Владимир Пропп
И в 1964 г. он как бы прямо отвечает своим насмешливым оппонентам: «Так как фольклор состоит из произведений словесного искусства, прежде всего необходимо изучить особенности и закономерности этого вида творчества, его поэтику. Зоологи только тогда могли создать научную систематизацию, когда были изучены скелеты (выделено мной. – А. М.) животных, строение их тела, способы передвижения, а также отношение к окружающей среде, особенности питания, размножения и пр.»[17].
В 1944 г. университет вернулся в Ленинград. Но В. Я. Проппу был запрещен въезд в родной город как немцу, хотя и обрусевшему. У него был отобран паспорт, пишет И. П. Лупанова[18], и лишь ходатайство ректора A. А. Вознесенского спасло его от ареста[19].
В. Я. Пропп продолжил работу в ЛГУ, одновременно по совместительству сотрудничая в ИРЛ И. Но в конце 1940-х гг. его увольняют из Академии наук.
Основной причиной увольнения В. Я. Проппа из Академии наук был выход в свет второй его книги «Исторические корни волшебной сказки» в 1946 г. (хотя написана она была значительно раньше: в 1939 г. Владимир Яковлевич защитил докторскую диссертацию по рукописи этой монографии). Кратко свою задачу автор сформулировал на первых страницах книги: «Мы хотим <…> найти историческую базу, вызвавшую к жизни волшебную сказку»[20]. В. Я. Пропп рассматривал свою вторую книгу как логическое продолжение первой. Определив волшебную сказку и выявив ее единство через композицию, он приходит к выводу, что причина единства кроется в области ранней истории, т. е. ступени развития человеческого общества, которую изучают этнография и этнология. В 1966 г. в статье, отвечая К. Леви-Строссу на обвинение в формализме, которое он категорически отвергал, В. Я. Пропп пишет: «“Морфология” и “Исторические корни” представляют собой как бы две части или два тома одного большого труда. Второй прямо вытекает из первого, первый есть предпосылка второго <…>. Я, по возможности строго методически и последовательно, перехожу от научного описания явлений и фактов к объяснению их исторических причин»[21].
Закончив Предисловие, В. Я. Пропп записал в «Дневнике»: «Перечитал это предисловие и остался доволен. Я, несомненно, сильнее этого знаменитого француза Леви-Стросса, который пишет обо мне с таким пренебрежением. Только работать я не могу столько, как они, не могу быть на уровне того, что знают в Европе и Америке, потому что библиотеки наши не могут снабдить нас тем, что надо»[22].
Но в 1940-е гг. эта книга вызвала яростную критику и обвинения в антимарксизме, идеализме и протаскивании религиозных идей, а также приверженности буржуазным традициям. Огромную рецензию, зловеще озаглавленную «Против буржуазных традиций в фольклористике (о книге проф.
B. Я. Проппа “Исторические корни волшебной сказки”)» публикует «Советская этнография» (1948, № 2). Авторы И. Дмитраков и М. Кузнецов, пол у грамотные публицисты, в своей рецензии прежде всего «громят» основные теоретические положения
См. наст. изд. С. 398.
См. также об А. А. Вознесенском:
См. наст. изд. С. 298.