Это был конец Августа. Ана Эм
еще.
– Ты мне скажи, ты же у нас эксперт.
– По кашам?
– По вкусам.
Он задумывается на какое-то время. И мы едим в тишине. Я недоедаю как обычно. Просто потому что сыта. Беру свое какао.
– Пусть останется секретом. – вдруг говорит он, и поднимает на меня глаза. – Тогда я буду сравнивать все каши с твоей. Буду говорить «такую как у Эммы вы нигде не пробовали».
– Хорошо. – соглашаюсь, делая глоток. – Мне нравится, как это звучит.
Тристан возвращает пустую тарелку на кофейный столик, берет какао и вдруг перемещается со своего места ко мне на диван. Так близко, что между нами не остается никакого расстояния. Я вдруг ловлю себя на мысли, что мое сердце больше не колотится как раньше. А дыхание ровное. Мы слушаем отвратительные звуки джаза, смешанные с ритмом дождя. И мне отчего-то становится смешно. Я сижу с гнездом на голове, в пижаме в цветочек. Тристан топлес с какао в руках. И мы слушаем гребанный джаз. Посреди рабочего дня.
– Почему мы пьем какао? – спрашиваю, повернув к нему голову.
Рядом с ним тепло. И так спокойно.
– Мама всегда делала нам его с братом, когда мы ссорились. – пожимает плечами. – Не знаю, почему-то просто захотелось выпить его с тобой.
– Мы не ссорились.
Он поднимает на меня глаза.
– Не ссорились.
Я шумно выдыхаю и снова упираюсь взглядом в свою кружку. Очевидно какао волшебное, потому что мне вдруг захотелось выложить ему все.
– Это глупо. Но я боюсь грозы. Панически. С детства. Мама рассказывала, что когда мне было лет пять, мы ездили в Нью-Йорк к бабушке. Началась сильная гроза. Кажется, я стала свидетелем аварии. – вожу пальцем по кружке. – Кто-то умер. Я ничего не помню, но мама думала, что дело в этом. С того момента она всегда была рядом со мной во время грозы.
– А после? Кто был с тобой после того, как ее не стало?
Мне нравится, что он всегда прямо задает вопрос. Не ходит вокруг да около, как делают это остальные, когда речь заходит о смерти.
– Братья начали устраивать шумные вечеринки во время грозы. – улыбаюсь, вспоминая, как они запрещали мне идти в свою комнату. – Папа потом сильно их наказывал, потому что мы с Дельфиной были несовершеннолетними.
– Карлоса часто не было дома?
Качаю головой.
– После смерти мамы он погрузился в работу. Однажды я попросила его научить меня готовить. До того момента интереса к этому не было. Так что он сильно удивился. Папа не готовил дома после маминой смерти. Поэтому этим занялась я. Мне нравилось делать своих братьев и сестру счастливыми с помощью вкусной домашней еды. Мама так делала.
На какое-то время Тристан замолкает. Но потом вдруг говорит:
– Это не глупо.
Хмурюсь, поднимая на него глаза.
– Не глупо чего-то бояться. – перехватывает прядь волос у моего лица и убирает ее мне за ухо. – Глупо, что ты решила остаться одна, когда очевидно, что тебе нужна компания.
Что, черт возьми, он только что сказал?
– Я вообще-то не хотела уходить из ресторана и уж точно не хотела…
Он вдруг перекидывает руку и прижимает