«Странная война» в Черном море (август – октябрь 1914 года). Денис Козлов
державного вождя, правительства и ставки флот «оказался вынужденным пассивно ждать нападения врага»[6]. Более подробный анализ управленческих решений ставки и командования флота Черного моря проведен в работе В. А. Золотарева и И. А. Козлова «Российский военный флот на Черном море и в Восточном Средиземноморье» (1988 г.). Не снимая ответственности с правительства и штаба Верховного главнокомандующего, которые «всячески препятствовали» командованию флота должным образом реагировать на эскалацию отношений с Турцией, авторы подвергли резкой критике и командующего флотом, который, по мнению В. А. Золотарева и И. А. Козлова, действовал «пассивно, нерешительно и принимал решения с большим опозданием»[7].
Подобной точки зрения придерживаются, как правило, и современные исследователи. Так, авторы исторического очерка «Черноморский флот России» (2002 г.) указывают на то, что «отказ флотского командования от усиления разведки и дозоров оказал неоценимую услугу неприятелю», и упрекают А. А. Эбергарда в непринятии «активных и достаточных мер по обороне главной базы»[8].
Весомый вклад в освещение обстоятельств начала войны в Черном море внесли представители русского военно-морского зарубежья. Оказавшиеся в изгнании моряки добились существенных успехов в изучении опыта Первой мировой войны, однако создать самостоятельную военно-историческую школу им не удалось. Причины этого, на наш взгляд, заключались в том, что исторические изыскания в эмигрантской среде велись разрозненно, фрагментарно и, главное, без опоры на полноценную источниковую базу. Как писал в 1927 г. бывший начальник Морского генерального штаба и Морского штаба ставки А. И. Русин, «все приходится набрасывать без документов, по памяти, что, конечно, очень трудно»[9]. Первую попытку создания сводного описания начала военных действий в Черном море предпринял в 1922 г. редактор издаваемого в Бизерте журнала «Морской сборник» Н. А. Монастырев, однако эта публикация носила чрезмерно конспективный характер и содержала целый ряд фактологических неточностей[10]. Этих недостатков в значительной мере лишена работа Н. С. Чирикова и Н. Р. Гутана «Материалы по истории войны на Черном море в 1914–1917 годах», созданная, по-видимому, во второй половине 1930-х годов, с использованием некоторых боевых документов, личных дневниковых записей авторов и опубликованных к тому времени зарубежных военно-исторических сочинений. Рукопись Н. С. Чирикова и Н. Р. Гутана, весьма обстоятельно исследовавших предвоенную обстановку и начало военных действий в Черном море, в 2002 г. была возвращена в нашу страну русским парижанином А. В. Плотто и ныне хранится в фондах Российского государственного архива военно-морского флота[11].
В отличие от советских историков, представители военно-морской эмиграции в своих работах обыкновенно не демонстрировали стремления к чрезмерно критическому анализу боевого прошлого Российского Императорского
Флот в первой мировой войне / Под ред. Н. Б. Павловича. Т. 1. Действия русского флота. М.: Воениздат, 1964. С. 332.
Черноморский флот России: Исторический очерк / Под ред. В. П. Комоедова. Симферополь: Таврида, 2002. С. 129.
ГАРФ. Ф. р-5970. Оп. 1. Д. 98. Л. 40об. – Письмо А. И. Русина И. К. Григоровичу от 15 сентября 1927 г.
РГАВМФ. Ф. р-2246. Оп. 1. Д. 117. Л. 1–242.