Медбрат. Григорий Дюков
ринулся на меня, размахивая ножом. Увернувшись, я начал бил кулаками. Тупой, но крепкий ублюдок. Наконец, когда Майкл был вымотан, я со всей силы ударил его ногой по голове, он рухнул на землю. Нож выскользнул из его руки. Я мигом рванулся к нему, но почувствовал руку на ноге. Я упал на живот. Я полз как солдат, но Майкл всё равно опередил меня и ударил ногой по челюсти. Боль была адская и мучительная. Он сел на меня, схватил за шею и начал душить. Я стал биться в конвульсиях, пытаясь вырваться, но его хватка была крепкой. Всё, что я видел – окровавленное лицо Майкла, на котором застыла злобная улыбка.
Вдруг мне удалось нащупать рукоять ножа. Я взял его в руку и вонзил в плечо. Тот заорал от боли и отпустил меня. Я ужаснулся, когда увидел, лезвие торчало прямо меж костей. Страх поглотил меня, но я продолжал бороться. С молниеносной скоростью я встал на ноги, повалил Майкла и начал пинать его по лицу. Я ненавидел этого человека, и бил за каждую боль, которую он мне принёс. Но когда в его глазах я увидел страх, как он пытался закрыть лицо руками словно маленький ребёнок, я остановился. Он выплюнул зуб и начал тяжело дышать. Его руки тянулись к ограждению, ноги были поджаты, дышал он быстро. На окровавленной щетине появились капли пота, но в широких глазах я увидел что-то необычное. Он всё понял. Я подошёл к ограждению и, схватившись за него, попытался встать. Прежде, чем уйти, я подошёл к нему, тот ближе прижался к забору.
– Сиди смирно.
Крепко схватившись за плечо, ловким движением руки я выхватил нож.
– Рядом, – я указал пальцем, – есть больница. Шепард поможет.
В руке у меня был нож, а Майкл лежал как беспомощный ребёнок. Даже он не заслуживал такой кончины. Я начал хромать прочь от оврага, оставив Брауна. До дома было ещё далеко. В голове пробежала мысль найти ближайшую телефонную будтку, чтобы… Внезапно я услышал шаркание по асфальту и жуткий вопль. Я обернулся, выбросил руку вперёд и закрыл глаза. Яростные крики в мгновение прекратились, Майкл стал тяжело дышать и задыхаться. Я почувствовал, как что-то тёплое и густое стекает по моим рукам. Ржавый нож торчал из груди Майкла, он смотрел на меня и в его глазах медленно затухала жизнь. Вновь раздался гром, лицо Майкла блеснуло на свету молнии.
– Майкл, прости, я…
Ограждение начало шататься под нами, раздался треск. Ещё пара мгновений, и мы оба могли упасть вниз. Я выбрался из завхата в момент, когда деревянный забор треснул и Майкл кубарем полетел вниз. Овраг был глубоким, и я слышал, как долго падало тело. Майкл скатывался по грязи на самое дно, ломая каждую кость. Бездыханное окровавленное тело лежало без сознания, всё в грязи. Нож торчал из груди, а его глаза будто смотрели мне в душу. Мне было страшно спускаться. На дне огромного оврага лежал человек, который продолжал смотреть на меня проникновенным взглядом. В чёрных глазах загорелась красная искра… Я ведь даже не знал, жив он или нет. Я не мог понять, дышет он или нет. Смотрит ли в мою сторону. Моё тело ужасно болело, рана на животе продолжала кровоточить, но найдя в себе последние силы я встал и пошёл в сторону дома. На дне оврага будто кто-то смеялся,