Водяной. Владимир Стрельников
в шею. Пропорола яремную вену.
– О, Аллах! – Мулла всплеснул руками. Сколько он разговаривал с этим бай‑бачой, сколько объяснял ему варианты поведения с молодыми девушками. Которые, как ни крути, кружат головы молодым парням. Неприятный случай, очень неприятный.
– Поймите правильно, уважаемый. Мне не нравится, когда обижают маленьких. А тут из‑за молодого недоумка девочка себя почти убила. Я взял на себя ее грех, умерла она от моей руки. За это она будет мне служить в посмертии своем триста тридцать три года, три месяца и три дня. А с бай‑бачи я взял жизнь его коней, по пять лет жизни с каждого гуляма и три года жизни с самого бай‑бачи, ибо каждому отмерится по делам его. – Водяной сел на скамью в нескольких шагах от прудика и сорвал с яблони спелый плод, подбросил его на руке. И плод втянулся ему в руку. – А теперь я буду вынужден уйти из ваших мест лет на пятьдесят. Поймите меня, эта девочка – я ее могу сделать или женой, или дочерью названной, или ученицей своей. И в любом случае, выйдет существо достаточно могущественное, и при этом с все еще женскими инстинктами и манерами. И вполне вероятно, она захочет отомстить вопреки моей воле. Сами понимаете, женщины. Так вот, допустить возникновение темного духа я не могу, потому мы уйдем. Санджар‑баю скажите, что его сын и его гулямы на острове за Кичкина‑аулом. Их молодая тигрица охраняет, не вздумайте обидеть ее. Пусть бай выйдет к ней, поклонится и скажет, что пришел за сыном. Отдарится тушей барана, после чего тигрица уйдет в горы, далеко отсюда. Мелким водяникам в Кичкина‑ауле каждое полнолуние ставьте около колес кувшин простокваши, кладите свежую лепешку. Они, если потребуется, предупредят вас о возможной беде, уважаемый, например, о возможном сильном землетрясении. А я вынужден откланяться. И да, выкуп родителям Хилолы. – На скамью лег высокий столбик из золотых монет.
И водяной дух разлетелся мелкими брызгами, вдоль арыка метнулась высокая волна, и только необычно свежий и прохладный воздух напоминал мулле о состоявшемся разговоре. Но тот не стал долго думать и, обув уличные туфли, совершенно неприлично для его возраста и положения потрусил к дому бая. Все‑таки он не только духовник здешних правоверных, но и старый друг Санджара, а разговор срочный, и совершенно не для чьих‑либо чужих ушей.
Сказать, как был удивлен бай, когда мулла пересказал ему свои переговоры с водяным духом, сложно. Но у здешнего землевладельца был острый ум и большой жизненный опыт, наработанный походами, боями и управлением немалого надела. А потому уже через полчаса из ворот его дома лихим скоком выметнулся небольшой оружный отряд. С самим Санджар‑баем во главе. Остановился отряд только возле небольшой отары, всего на то время, чтобы перекинуть поперек седла крупного молодого барана. И воины поскакали дальше.
От берега заросший тугаем островок был отделен глубоким, по грудь рослым байским коням, бродом. И переправляясь через него, бай не мог отделаться от мысли, что сейчас он в прямой власти водяного. И это было очень неприятно. И с этим предстояло жить.
Бай‑бача