Ворон ворону глаз не выклюет. Том III. Алина Рун
указала на тень, которая пряталась за троном. Сжавшись в три погибели, существо куталось в знамя Хоррусов, но ткань была слишком коротка, чтобы скрыть истекающие чёрной жижей кости и гигантский лиловый глаз, сияющий в грудной клетке. Жуткое, отвратительное, но жалкое ли?
– Куча костей, которую я тащила к свету в мешке на своём плече. Как этот отброс посмел низвести меня до роли марионетки? Да ещё сбежать, когда за мной явились приближённые Квадранты, – голос Кэйшес всё меньше походил на человеческий. От его гула закладывало в ушах. – Спустя столетия он вновь собирает вокруг себя людей, но без них так и остался ничем!
Внезапно всё стихло. Исчезли и костлявый уродец за троном, и трупы, и жижа. Кэйшес сердито откинула с плеча кудри, которые распадались на бражников от малейшего движения.
– Гоняться за Левиафанами бессмысленно, а вот саму заразу можно остановить – если выжечь её источник. Как добраться до него? Это непросто. Но я смогу.
– Амбиции твои и правда велики, – Виктор тряхнул ногой, до сих пор чувствуя липкое прикосновение жижи. – Но ты покоишься в стальном гробу на дне колодца. Оттуда далековато до Глотки Предтечей.
– Вода и время подточили мою темницу. Я вырвусь из кокона, и чем больше жертв, тем скорее это произойдёт. Тогда ледяная пустошь не спасёт Скорбящего палача от моего роя.
Видение распалось на части, и Виктор вернулся в пыльный цех. За всё время, что его разум «гостил» в тронном зале, он успел сделать от силы пару шагов. Если история о Скорбящем была очередной попыткой Кэйшес склонить его к беспорядочным убийствам – то пусть старается лучше.
Накануне праздника пасмурная серость Дарнелла разбавилась красками: в фонарях обычные стёкла заменили на цветные, деревья украсили лентами, а от развешанных повсюду броских листовок, зазывающих на концерт Элли Белл, рябило в глазах. За преображением города Виктор наблюдал с безразличием, куда сильнее его цепляло висящее на каждом столбе лицо Хейда. Откуда взялись гончие листы? Неужели напарник выжил и успел во что-то влипнуть? Виктор ускорил шаг. Хотел сначала наведаться в Горбы, но слабая, глупая в своей наивности надежда потянула его к «Рыбьему хвосту».
Цирюльня ничуть не изменилась, так и радовала глаза своими морковными стенами. Виктор задержался у порога, бросил взгляд на окна. Вот бы сейчас скрипнули створки и на улицу выглянул Хейд, махнул рукой, приглашая – но в доме не горел свет. С каждой ступенькой, ведущей на второй этаж, сердце стучало всё быстрее. Хлюпала дождевая вода – никто не опустошал вёдра, подставленные под торчащую в проломе рыбу. В спальне ждали холод, сырость и пыль. Много пыли. Хейд точно здесь не появлялся.
Виктор присел на кровать, чувствуя себя незваным гостем. Страшно было тронуть хоть что-то и нарушить выстроенный Хейдом порядок, у него и чашки всегда стояли с повёрнутой в правую сторону ручкой. Сложно принять, что всё закончилось. Хейд был таким вёртким типом, казалось, он будет выкручиваться из лап смерти до тех пор, пока самому