Велики Матюки. Дмитрий Подоляк
был или целибатом, на худой конец, тогда еще хвостик мог бы отрасти. Сантиметров двенадцать-пятнадцать… – батюшка развел ладони и показал размер. – Вот такой. Как у кабанчика. А так только шерсть.
До меня, наконец, дошло, что мой попутчик меня дурачит.
– Шутник вы, Алексей Антонович. Ловко вы его развели, я сам почти поверил! Поройтесь в бардачке, у меня там, кажется, влажные салфетки были. Руки вытереть.
Батюшка благодарно кивнул и открыл бардачок.
– «Боровшийся с бесконечным», – прочел он на обложке книги, высунувшейся из распахнутого бардачка. – Фантастика?
– Неа, – смущенно ответил я. – Я думал, будет что-нибудь по теории множеств интересное, а там такое… Скорее, по вашей части.
– Ого! Вы интересуетесь математикой?
– Немного. А что, вас это удивляет?
– Откровенно говоря, удивляет. Согласитесь, мало кто сочтет увлекательной теорию множеств. Почему же вы в журналисты решили податься? Имея интерес к точным наукам…
– А чем плохо быть журналистом?
– Ну, неплохо, наверное… Но, может быть, вы могли бы стать нашим новым Перельманом[7]? Вы не думали об этом?
– А зачем? Говорят, Перельман как-то признался, что знает, как управлять Вселенной. Так вот, я не хочу управлять Вселенной, Алексей Антонович. Мне нравится ее созерцать. И потом, какой интерес играть в игру, правила которой можно менять по своей прихоти?
– Гм… – батюшка задумчиво поскреб макушку. – Скажете тоже, управлять Вселенной. Тут бы человеку с собой управиться… И все же я вас не понимаю. Обычно человек старается связать свою профессию с тем, что ему нравится делать, с тем, что у него хорошо получается…
– У меня очень хорошо получается созерцать Вселенную, Алексей Антонович, – смеясь, сказал я. – Согласитесь, нужное качество для журналиста!
– Пожалуй, соглашусь.
– Да и математикой я увлекся не так давно. В школе ее преподавали скучно, без души. А в армии мне книжка занятная попалась, и я от нечего делать ее прочел. Знаете, я и не думал, что математика может быть такой занятной. Это ведь своего рода поэзия! Правда, не все это понимают…
– Поэ-эзия… – протянул мой попутчик и смерил меня уважительным взглядом. – И вы действительно уверены, что ваше призвание – журналистика?
– Нет, не уверен… Но и математик из меня, говоря по правде, никудышный. Говорят, прирожденный математик может вообразить четырехмерное пространство, а я, как ни тужился, – не могу, – посетовал я. – Но зато я могу оценить изящество доказательства какой-нибудь теоремы. Взять хотя бы всем известную теорему Пифагора. Кстати, вы в курсе, что существует свыше двухсот доказательств этой теоремы?
– Я знаю только одну. Пифагоровы штаны во все стороны равны, – улыбнувшись, ответил батюшка.
– Вот именно! Именно! – воскликнул я. – Все почему-то вспоминают стихи! Про пифагоровы штаны, про крысу – биссектрису. А вот было бы
Григорий Перельман – российский математик, прославившийся тем, что доказал теорему Анри Пуанкаре о трехмерной сфере. Эта теорема, сформулированная в 1904 году, была признана одной из семи математических проблем тысячелетия и доказана лишь в 2002 году.