Орёл Шестого легиона. Александр Карасев
быть и речи.
Когда уже полгруппы понуро рассматривало дырку от бублика вместо записи «зачтено», Белов вошёл в аудиторию в своём самом парадном кремовом костюме и в галстуке с золочёной булавкой. Вообще он одевался крайне элегантно (не столько дорого, а именно элегантно), особенно в дни экзаменов и трудных зачётов – по принципу «экзамен для меня всегда праздник».
Сначала Белов рассказал всё, что знал о «Повести временных лет». А знал он, что таковая была и являлась первой русской летописью. Но Юра вывел эту мысль на оперативный простор, вплоть до корпения бедных писцов под страхом смерти в монастырях.
Я слушал, и мрачные кельи с монахами, гробящими зрение для русской истории, стояли у меня перед глазами.
– А в каком веке появилась «Повесть временных лет»?
Белов ничуть не смутился:
– В десятом.
Сморщенные глазки Минца широко открылись. (Этот преподаватель никогда не говорил: «Неправильно». Только слушал, задавал вопрос, а потом оценивал.)
– А письменность на Руси в каком столетии возникла… кхе-кхе?
– Тоже в десятом.
По новейшей концепции Белова получалось, что русичи, едва научившись писать, тут же задумались о потомках и засели за летопись, не жалея сил под руководством Нестора.
Вторым вопросом у Белова значилось древнерусское зодчество. Кто-то ему подсунул шпору с неразборчивым девичьим почерком и сокращениями. И он начал живописать зодчество…
– Что это за закомарники? – не выдержал удивлённый профессор. За пятьдесят лет карьеры он услышал новый научный термин. (А речь шла о закомарах – это такие полукруглые завершения стен под сводами храма, просто Белов так разобрал «закомар.» в шпоре.)
– Может, накомарники? – брюзжит Минц.
– Может, и накомарники. – В шпоре-то неразборчиво написано.
– А может, это от комаров?
– Может, и от комаров. – Юра допускал такой вариант применения неизвестного элемента зодчества – почему бы и нет?
Потом старик достал открытки:
– Что это за собор?
– Софийский. – Белов других не знал.
– А где он находится?
Юру такая постановка вопроса привела в лёгкое замешательство… Он был твёрдо убеждён в наличии исключительно одного Софийского собора, киевского, потому что в военном училище интересовался историей и даже что-то читал про Киевскую Русь на самоподготовке.
– Но не в Киеве?..
– Не в Киеве… кхе-кхе.
И тогда Белов оценил местность – а на открытке снежок искрится и деревья большие, хвойные.
– Новгород!
Минц поставил зачёт и вспоминал потом эти накомарники, пока не умер за кафедрой от инсульта.
Нет, Белов дураком далеко не был. Он мог самый скупой фактик с даткой из программки обмусолить и так, и сяк. Вспоминал редкие подробности древних сражений: «…Скачет шеренга рыцарей