Тёлочки в беде. Магдалина Шасть
ужаса Васька вспотел.
Чёрная вдова.
Слово-то какое нехорошее, кровью попахивает и могилкой. Вася частенько в раскапывании могил участие принимал – мужик он крепкий, сильный, лопатой махал похлеще экскаватора, поэтому очень хорошо знал, как свежая земля пахнет. Выходит, нужно получше принюхаться, чтоб потихоньку привыкать? Нет-нет-нет. Душа его неистово противилась и готовиться к неизбежному не хотела.
На мясо? Как барашка? А Полиция? Где это видано, чтобы людей, как баранов, резали? Видно, Танька совсем спятила, если даже с дочерью-дурой делится. Таких людей надо за три улицы обходить, а не жениться на них. Отбитая.
Вспомнился день первой их с Татьяной встречи. Он её тогда чуть трактором по забору не размазал. Случайно, конечно. С той поры Ваське технику не доверяли. Засмотрелся на пейзаж: бескрайнюю степь и коров пасущихся, и бабу в красном платке не заметил. Ладно серый или голубой платок, но красный! Где глаза были? А храбрая Танька не растерялась, даже не испугалась почти. Заорала дурным голосом и к нему в кабину на ходу запрыгнула. Гимнастка, блин. Убью тебя, говорит, сейчас, чёрт косоглазый, и по голове пустым ведром бить принялась. Выходит, не врала, что убьёт? Он тогда этим трактором зажиточному соседу ворота смял, но Танька заступилась и деньжатами помогла. Не мог Васька не жениться. Как такой доброй бабе отказать? Просто не простил бы он себя за это.
А теперь что же? Финиш? Конец жизни молодой?
Ну уж нет! Бежать надо. И Маруську с собой позвать. Та заупрямится, ясное дело, застесняется и откажет. Не на аркане же её за собой тащить? Настроение испортилось. А без Маруси не то.
Васька так глубоко задумался, что не заметил свежую коровью лепёшку, вступил в неё правым кедом, поскользнулся и плюхнулся жопой прямо в говно. Полная, оранжевая луна, выглянувшая из-за ленивого облачка, осветила нелепую неловкость и снова куда-то спряталась. Вот и сходил жених на долгожданное свидание. Злая судьба приняла решение, а с Васькой не посоветовалась.
Дома перепачканного напрасными надеждами мужика ждало настоящее дело.
– Фёдор, внук Пушко, нашу Мариночку изнасиловать пытался, – заявила ему раскрасневшаяся, какая-то неестественно спокойная Татьяна прямо с порога, – Наказать его надо. Да так, чтоб запомнил.
– Да, Танюша, – радостный оттого, что Танькин прицел направлен на другого, Васька бодро стащил с себя грязные штаны и брезгливо швырнул их в сторону стиральной машинки. Может, искупаться, переодеться и снова…
– Вась, я не пойму, а чё говном-то воняет? Ах, ты! Фу-у… Зачем обосранное в дом принёс? Совсем чердак поехал? Бери штаны, шуруй на улицу! Хозяйственное мыло возьми.
Петька в раздумьях
Вечером вторника настроения идти в клуб у Петра не было. Вспоминались большие и голые сиськи Маринки, лежащей на земле с призывно раскинутыми в разные стороны стройными ножками, и пряный запах её соблазнительной дырочки. Попросила же девушка пальчиком! Почему не прислушался? А там бы расслабил её, как следует, и взял своё. Поторопился.
Нет, нельзя. Дедушка сказал, что беда грядёт. Кто угодно, но не Маринка. Кто угодно! Открутят