Кто нашел, берет себе. Стивен Кинг
боялся – он кипел от злости, хотя понимал, что показывать этого нельзя.
– Там я держу деньги на расходы по дому, пятьдесят или шестьдесят долларов. Больше тут нет ни цента. Забирайте их и уходите.
– Гребаное брехло, – фыркнул мистер Синий. – Денег у тебя гораздо больше, дедун. Мы знаем. Поверь мне.
И тут, словно это был спектакль и последняя фраза служила сигналом, из кабинета донесся голос мистера Красного:
– Бинго! Нашел сейф! Большой!
Ротстайн знал, что мужчина в красной маске найдет сейф, но сердце у него все равно упало. Глупо держать в доме наличные только потому, что он не любил кредитные карты, чеки, облигации и прочие финансовые инструменты, все эти золотые цепи, которыми приковывают людей к самой сокрушительной американской машине уничтожения, работавшей по принципу займи-и-потрать. Но наличные могли стать его спасением. Наличные он мог заменить. А вот записные книжки, числом более ста пятидесяти, – нет.
– Теперь шифр. – Мистер Синий щелкнул затянутыми в перчатку пальцами. – Выкладывай.
От распиравшей его злости Ротстайн едва не отказался – не зря Иоланта говорила, что его жизненная позиция всегда строилась на злости («Наверняка ты был таким же даже в своей проклятой колыбели», – говорила она), – но он устал и боялся. Если бы он уперся, они силой выбили бы из него шифр. Дело могло дойти до еще одного инфаркта, который он едва ли переживет.
– Если я назову вам шифр, вы возьмете деньги и уйдете?
– Мистер Ротстайн, – произнес мистер Желтый с, казалось бы, искренней (и потому гротескной) добротой, – вы не в том положении, чтобы торговаться. Фредди, сходи за сумками.
На Ротстайна дунуло ледяным воздухом, когда мистер Синий, он же Фредди, вышел через дверь кухни. Мистер Желтый тем временем продолжал улыбаться. Ротстайн уже терпеть не мог эту улыбку. Эти алые губы.
– Давай, гений, колись. Быстрее начнешь, быстрее закончишь.
Ротстайн вздохнул и продиктовал шифр, открывавший замок сейфа «Гардолл», вмонтированного в заднюю стенку шкафа:
– Три – два поворота влево, тридцать один – два поворота вправо, восемнадцать – поворот влево, девяносто девять – поворот вправо, потом на ноль.
Алые губы за маской разошлись шире, обнажив зубы.
– Я бы мог догадаться. Твой день рождения.
И пока Желтый выкрикивал шифр мужчине, стоявшему у сейфа в шкафу, Ротстайн пришел к крайне неприятным выводам. Мистера Синего и мистера Красного интересовали исключительно деньги. Мистер Желтый тоже мог получить свою долю, но Ротстайн не верил, что деньги – главная цель человека, который называл его гением. Словно в подтверждение этих мыслей, мистер Синий вернулся, принеся с собой еще один порыв ледяного воздуха. Он притащил четыре пустые дорожные сумки. Они висели на его плечах, по две на каждом.
Из кабинета донесся крик мистера Красного:
– Святой Боже, Морри!