Сочинения. Виктор Гюго
дуплистое дерево, куда человек может втиснуться, словно в ножны. Да с них какой спрос. Ведь не парижане.
— Спать в дупле, — повторила маркитантка, — и еще с тремя ребятишками!
— Да, — промолвил сержант, — когда малыши рев поднимали, вот прохожие, должно быть, дивились, ничего не могли понять, — стоит дерево и кричит: «Папа, мама».
— Слава богу, сейчас хоть лето, — произнесла женщина.
Она опустила долу покорный взгляд, и в глазах ее отразилось огромное удивление перед непостижимым бременем бед.
Солдаты молча стояли вокруг маркитантки.
Несчастная вдова, трое маленьких сироток, бегство, растерянность, одиночество, война, с грозным рыком обложившая весь горизонт, голод, жажда, единственная пища — трава, единственный кров — небо!
Сержант подошел поближе к женщине и поглядел на девочку, прижавшуюся к материнской груди. Малютка выпустила изо рта сосок, повернула головку, уставилась красивыми синими глазками на страшную мохнатую физиономию, склонившуюся над ней, и вдруг улыбнулась.
Сержант быстро выпрямился, крупная слеза проползла по его щеке и, словно жемчужина, повисла на кончике уса.
— Товарищи, — сказал он громогласно, — из всего вышесказанного выходит, что батальону не миновать стать отцом. Как же мы поступим? Возьмем да и усыновим трех малышей.
— Да здравствует Республика! — прокричали гренадеры.
— Решено, — заключил сержант.
И он простер обе руки над матерью и детьми.
— Значит, — сказал он, — отныне это дети батальона Красный Колпак.
Маркитантка даже подпрыгнула от радости.
— Под одним колпаком три головки, — прокричала она.
Потом вдруг зарыдала в голос, поцеловала бедняжку вдову и проговорила:
— А маленькая-то уже и сейчас, видать, шалунья!
— Да здравствует Республика! — снова крикнули гренадеры.
Сержант повернулся к матери:
— Пойдемте, гражданка.
Книга вторая. Корвет «Клеймор»
I. Англия и Франция в смешении
Весной 1793 года, в те дни, когда враги яростно рвались к границам Франции, а сама Франция находила трагическую усладу в падении жирондистов, вот что происходило в Ламаншском архипелаге.
1 июня, приблизительно за час до захода солнца, на острове Джерсей, в маленькой пустынной бухточке Боннюи, готовился к отплытию корвет под прикрытием тумана, столь же верного покровителя беглецов, сколь опасного врага мирных мореплавателей. Судно это, обслуживаемое французским экипажем, числилось в составе английской флотилии, которая несла службу охраны у восточной оконечности острова. Английской флотилией командовал принц Латур Оверньский, из рода герцогов Бульонских, и именно по его приказу корвет был отряжен для выполнения важного и спешного поручения.
Этот корабль, значившийся в списках английского морского ведомства под названием «Клеймор», на первый взгляд казался обычным транспортным судном, хотя в действительности являлся военным корветом. По виду это было прочное, тяжеловесное торговое судно, но горе тому, кто доверился бы