Дом, что в сердце живет. Гузель Кимовна Хуснетдинова
Аллаху никто в доме не бил и о вере громко не кричал, афишировать такие вещи было не принято. Но хорошо помню несколько случаев.
Как-то я, ученица начальной школы, приехала в гости к бабушке и, увидев у нее в серванте молитвы, напечатанные на красочной бумаге, заявила со смехом: "Ты что, бабушка, не знаешь? Бога же нет! Нам в школе так говорили!". Энкей была обыкновенной женщиной, не хочу ее наделять какой-то особой мудростью, но ответ ее запал мне в душу и потрясает до сих пор: "Кызым (дочка), ты пока не говори про Аллаха ничего – ни что он есть, ни что его нет. Когда вырастешь, все поймешь сама, и тогда уже скажешь точно". Благодаря бабушке я знаю несколько молитв. Когда я гостила у них, то обычно спала с ней в одной кровати, и перед сном бабушка всегда читала наизусть несколько коротких дога, иногда приговаривая: "Ты тоже старайся повторять за мной и заучить. Если читать молитвы на ночь – будешь спать спокойно и приснится только хорошее". Признаюсь: я не запомнила тогда ни одной молитвы, но спустя годы, когда бабушки самой уже на свете не было, невероятным образом узнала одну, которую энкей читала чаще всего, и все-таки выучила ее. Для меня это еще и память о бабушке. Она же разъяснила мне, что висящая у нее на стене "Аятель Курси" – самая главная и важная мусульманская молитва, и с тех пор я отношусь именно к этой части Корана с наибольшим уважением. Вот так семена, когда-то посаженные когда-то бабушкой, дали ростки уже в моей взрослой жизни.
К религии меня активно не приобщали, это делалось очень ненавязчиво, и никогда не преподносилась как некая обязанность. (Возможно, потому что Башкирия, о которой я рассказываю, в советское время жила так же, как и весь Союз, и вера, даже если у кого-то и была, особо не выпячивалась – в отличие, например, от более отдаленных регионов, где мусульмане соблюдали религиозные предписания давно и более серьезно). Да, видеть дома читающих намаз или держащих в руках четки стариков было явлением привычным, но не более того. Мусульманский пост – уразу тоже если и держали, то обычно пожилые люди. Если кто не знает, ее особенность в том, что пищу принимают только до рассвета и после захода солнца, днем нельзя даже пить. Духовный смысл уразы, как утверждают религиозные источники – в том, чтобы человек мог на себе испытать долю неимущих, которые не могут есть и пить вдоволь в течение дня, и быть благодарным Всевышнему за то, что у него самого есть возможность хорошо питаться. Также пост нацелен на духовное воспитание, ведь во время уразы верующий должен воздержаться от сквернословия, дурных поступков и т.п.
А вот дедушка Алтаф был атеистом. Сейчас модно "вспоминать" о неистово верующих родственниках, но я не хочу отклоняться от правды. Мой дед всю жизнь считал себя коммунистом и в Аллаха, насколько я знаю, особо не верил, хотя не припомню случая, чтобы он отрицал Его существование. Он вообще эту тему не затрагивал. При этом был очень добрым и хорошим человеком, любил детей. А в день похорон дедушки из-за туч внезапно засветило яркое солнце – говорят, так бывает только при уходе очень светлых, духовных