Дом, что в сердце живет. Гузель Кимовна Хуснетдинова
сожалению, фотографий прадеда не сохранилось никаких. Но для меня он мощная и важная фигура нашего рода, так я чувствую. Почему-то мне он видится одетым в светлое, крупным и сильным мужчиной. Его звали Мухаметзакир, сокращенно – Закир, он был муллой, отправленным на просвещенческую работу на наши края из соседнего Татарстана. Человек небедный: по рассказам бабушки, в первую очередь, благодаря своей толковости и трудолюбию. Энкей помнила такой случай: бедняки иной раз готовы были продать свои земли, чтобы прокормить семью, и одному такому прадед мудро посоветовал: "Если продашь землю – совсем пропадешь. Не продавай" и дал ему какое-то количество муки или зерна, чтобы хватило продержаться в сложный период. Потеря земли действительно значила крах – пока был надел, была возможность что-то сеять на нем и прокормиться. Прадед умер в 1929-м.
Интересный факт: два моих прадеда – со стороны мамы и отца, жили в соседних селах и были самыми близкими друзьями. Хотя родители мои сошлись вовсе не поэтому, а совершенно случайно.
Что касается родителей дедушки Алтафа, его мать Розательджинан (сложное, длинное и редкое имя – вообще, старинным татарским именам свойственна такая особенность) умерла зимой 1950-го – летом того же года родилась моя мама. Прабабушка была дочерью муллы, очень любила детей, была аккуратной, умной женщиной, сама сочиняла и пела куплеты песен. Она прожила долго, а вот о ее муже Исламгали известно совсем мало: тот умер очень рано, когда дед Алтаф был совсем маленьким – сказалась болезнь, последствие участия в первой мировой войне.
Необыкновенные фотографии
К слову о фотографиях. Тогда черно-белые портреты висели во многих домах. Часто можно было увидеть фото хозяина и хозяйки в более молодом возрасте – обычно голова к голове, и только лица крупным планом.
Видимо, фотографы прежних лет подходили к своей работе творчески: я нередко встречала старые "приукрашенные" фото: на черно-белое или коричнево-белое изображение наносился "цвет", и получались ненатурально розовые губы и щеки, фото выглядело красочно, хотя почему-то с розово-оранжевой соседствовала зеленая краска. В итоге получались яркие лица на нежно-зеленом фоне. Фото покрывала специальная блестящая пленка – возможно, это удовольствие было доступно не каждому, поэтому висело потом на самом почетном месте в доме.
Еще я любила рассматривать родительские альбомы. Тогда в ходу были, в основном, черно-белые снимки. Цветные встречались редко, и были либо с курорта, либо из фотосалона непременно с цветной шторкой сзади. Альбомы были большие, в плотных красивых обложках, их украшали надписями на память, наклейками, картинками.
Даже некоторых незнакомых людей я знала по именам, и потом их долго помнила. Среди них встречались и особенно красивые женщины и мужчины. Иногда с фотографиями были связаны целые истории. С иными персонажами из альбомов, например, с мамиными подругами, мне посчастливилось потом встретиться, и достаточно было напомнить, что это