Фарфоровый переполох. Милена Завойчинская
из кареты. Сразу после моего опекуна. Он, кстати, руку мне не предложил, галантность и вежливость не проявил.
– Господин, – поклонился нам дворецкий. Наверное. Тоже эльф, к слову, брюнет с аккуратной стрижкой. А глаза у него синие. – К приезду малышки все готово. Няня еще не приехала, но мы ждем ее уже к вечеру.
– Не надо няню, Мо́ррис, – страдальчески покосился на меня лорд Луис.
– О, вы привезли уже? А не слишком ли юна́ леди, чтобы работать няней? – выразил скепсис черноволосый эльф.
– Юна́… М-да… Моррис, леди Ю́на и есть та самая малышка. Юна, это мой дворецкий, управляющий, мажордом и все такое прочее. Со всеми вопросами к нему.
– О-о-оу… – протянул господин «все такое прочее».
– Здравствуйте, господин Моррис, – вежливо проговорила я и чуть-чуть склонила голову в приветствии.
– О-о-оу… – снова повторил он. Опомнился. Чопорно поклонился мне. – Леди Юна…?
– Сетос. Юна Сетос, – представил меня наконец целиком лорд Тейлз. – Моррис, забирай дитя… девушку… эм-м… леди. Проводи в ее покои. И сделай все, что надо… Ну, вы сами разберетесь. А мне пора в мастерскую.
И сбежал. Бросил нас и шустро нырнул в кусты. Из чего делаем вывод, что в мастерскую можно попасть с улицы и там есть отдельный вход.
Что ж. Я попала в богатый дом, в котором нет хозяйки, а быт ведут исключительно холостяки. Это ощущалось во всем. Такое неуловимое чувство и понимание отсутствия женской руки. Хотя чисто, прибрано, полы натерты, зеркала сияют, цветы политы, камины вычищены… В общем, чисто, но по-холостяцки уныло. Как в берлоге. Так мама всегда говорила, когда мы оказывались в гостях у неженатых или овдовевших лордов.
Папа только закатывал глаза, но спорить не пытался. Наверное, потому, что однажды мама навела уют и порядок в его холостяцкой берлоге. А он сначала ворчал. Привыкал, привыкал, а потом привык.
Дома было уютно. Когда у меня еще были дом и родители.
Я сморгнула подкатившие к глазам слезы. Часто заморгала. Нет, я не стану плакать. Все прошло, боль не забылась, но притупилась.
– Ну, не так все и ужасно, – сконфуженно пробормотал Моррис.
И тут я поняла, что мы добрались до моей комнаты. И это мечта малявки лет пяти, наверное. Розовые стены, розовые шторы, розовый балдахин кровати и розовое покрывало. Ковер тоже розовый. С радугой.
Я аж икнула. И перевела ошарашенный взгляд на дворецкого. Его самого слегка перекосило от избытка разных оттенков розового, малинового, фуксии. Но видно, что чело… эльф старался.
– Немного… много розового, – констатировала я.
– Да, – скорбно признал он.
– И что будем делать? – деликатно поинтересовалась я.
Ну очевидно же, что взрослой девушке тут жить невозможно.
– А может?..
– Не может… – покачала я головой.
Мы постояли, рассматривая все это… такое… принцессочное, как в сказках.
– А если?.. – кивнул куда-то внутрь Моррис.
– Мне может