Верни мне сына. Елена Попова
у нее есть такие же права, как и у этого Дениса.
Можно обратиться в суд и потребовать, чтобы ребенка оставили ей. В таком случае она не будет отказываться от родительских прав, а я буду и дальше продолжать воспитывать его в роли тети.
В конце концов, пусть будет хотя бы так, чем вообще лишиться Данечки.
В кармане джинсов вибрирует телефон, я быстро вытаскиваю его, надеясь, что звонит сестра, и опускаю плечи.
«Румянцев…»
Скидываю звонок и убираю телефон обратно.
Я безумно зла на него. Если бы он не заявился в таком виде домой, то всего этого можно было бы избежать.
Вот же ж скотина! Сначала кувыркался в нашей кровати с моей… Даже подругой теперь назвать ее сложно.
В памяти тут же всплывает чулок Марго, висевший на раковине, ее виноватый взгляд.
Я со злостью сжимаю в руках бортик кроватки.
Дружили с ней с института, а она взяла и в один прекрасный день переспала с моим мужем…
До сих пор не могу отойти от всего этого.
«Если все обернется худшим образом и у меня заберут Даню, – от этой мысли руки снова покрываются мурашками, – то даже раздумывать не стану: разведусь с Румянцевым. Теперь меня ничего не будет останавливать».
Надо же – после измены еще и посмел шантажировать меня усыновлением. А потом окончательно добил, подставив меня перед Денисом.
Все это со стороны выглядело ужасно. У него наверняка сложилось неправильное впечатление обо мне, и, конечно же, теперь он ни за что не желает оставлять мне Даню.
«Но ведь все совсем не так!» – кричу я внутри, снова всхлипываю от обиды, и слеза капает прямо на кофточку Дани.
Никогда прежде в нашем доме не было таких гулянок, спиртного, не было измен, криков и скандалов. Я вкладываю в сына всю душу, берегу его, как самое ценное, что есть в моей жизни, схожу с ума, если он ушибется или поранится.
Глядя на него мокрыми глазами, вспоминаю, как его маленькие пальчики впервые сжали погремушку, как он первый раз перевернулся на животик, как первый раз пополз. Как я сидела на корточках в другом конце комнаты и манила его:
– Ну, давай, малыш, делай шажочек, иди ко мне, иди мой сладкий.
И Даня сделал первые шаги.
Я так радовалась тогда, что не передать словами.
От всех этих добрых воспоминаний мои соленые губы трогает улыбка, но стоит только подумать, что ждет нас дальше, прерывисто выдыхаю.
– Разве мы сможем жить друг без друга? – шепчу я, гладя по маленькой ножке.
В дверь номера стучат. Накрываю спящего сына одеялом, на цыпочках иду к двери.
– Я принесла вам чистые полотенца, – говорит девушка в форме горничной и с бейджиком на груди «Ольга».
Отойдя с порога, прижимаю палец к губам.
– Ребенок спит, – шепотом сообщаю я.
Девушка кивает, как мышь крадется в ванную комнату, озирается на кроватку.
– Какой славный, – выйдя из ванной, улыбается она и переводит на меня взгляд. – Это ребенок Дениса Алексеевича?
«Видимо, все уже в курсе», –