Бывшие в падении. Александра Гейл
это неизвестно. Намекаете, что он это сделал из-за меня?
– Ну, судя по тому, что ты рассказывала о нем и что я читал сам, это предложение работы было у него единственным едва ли. Твое присутствие в труппе могло сыграть роль.
Едва представив, как Кифер штудирует списки танцовщиков кордебалета в поисках фамилии «Огнева», я улыбнулась. Нет, ну смешно, право слово. Два года назад он был решительно настроен вышвырнуть меня из своей жизни. Вышвырнул. Затем вспомнил, что я такая существую, выбрал наш театр, переехал в Москву… чтобы что? Отфутболить еще дальше? И так будет продолжаться, пока он не допинает меня до самой Казани?
– Да нет, это было бы слишком. Но он искренне хочет, чтобы я ушла. Мы немного поговорили, и он прямо заявил об этом.
Нестеров задумчиво постучал пальцем по своему подбородку.
– А тебе не кажется это странным, Дияра? – поинтересовался он. – Прошло два года. Если он затаил обиду, но решил расквитаться только после того, как ему предложили место, походя, то это поступок инфанта, а не зрелого человека. В чем смысл? Он тебя не любил, а ты – да. И разрыв случился по его инициативе. Не он – обиженная сторона. Но даже если предположить, что ты права, взваливая всю вину на свои хрупкие плечи из-за неудачи на премьере, то неужто ты не расплатилась по счету? Ты провела на реабилитации два месяца, потеряла работу, переехала, еле нашла место и сидишь на копеечном окладе танцовщицы кордебалета без перспектив, пожиная плоды своего поступка. Так не отомщен ли он? Особенно если ты уверена, что единственная причина, по которой он был с тобой – попытки контролировать состояние «главной партии». В которых, к слову, он провалился с треском.
– Вряд ли он провалился бы, будь я с ним честна, – пожала я плечами.
– Действительно странно, что человек с нервным расстройством, готовый пожертвовать здоровьем и даже жизнью ради навязчивой идеи, врал. Вспомни, как тяжело тебе было вернуться к адекватному пониманию себя. Пациенту с таким сложным диагнозом нужна квалифицированная медицинская помощь. А уж никак не новый бойфренд. Если он этого не осознавал – это все равно не твоя ответственность.
Нестеров, конечно, был прав, но что толку винить Кифера? Он пошел на поводу у меня, директора театра и целой толпы людей, которые упорно отрицали серьезность проблемы. Потому что много раз все это видели. Просто… просто у меня оказался более запущенный случай, чем у других. Или первый, который аукнулся таким резонансом.
Сейчас-то я понимаю, какая это дикость, ненормальность, безумие если угодно. Но тогда… мне правда казалось, что я как все, что справлюсь, что удержусь на этой грани…
– Возможно, но сейчас это вторично. Он хочет лишить меня будущего, потому что из-за меня питерский театр был вынужден снять воистину потрясающую постановку, – пожала я плечами.
– Его выгнали из театра после этого?
– Н-нет.
– Закрыли перед ним другие двери?
– Нет.
– Тогда почему ты считаешь ваши ситуации равнозначными?