Огромный. Злой. Зеленый. Татьяна Новикова
лифте, Дит обнимал меня и гладил по волосам. – Это не временная петля. Этого ничего ещё не было. И не будет. Успокойся. Не знаю, как, но… ты не должна была этого видеть.
– Но я видела… – тугой комок внутри постепенно распускался. Вот только понимание, что за дверью нас всё еще ждет смерть, не давало мне окончательно расслабиться. – Что это было? Ты видишь будущее?
– Что я тебе, фавн какой-то? – негромко рассмеялся в ответ Дит. – Нет, я не вижу будущего.
– Но тогда как?
Лицо Дитриха помрачнело, взгляд расфокусировался, он словно смотрел сквозь меня, а в следующее мгновение зрачки расширились, заполонили собой все пространство глаза. Я выдохнула от удивления, а затем вскрикнула. В черных глазах вспыхнуло адское пламя.
Сердце пропустило удар.
– Я вижу смерть. – произнес орк с мрачным удовлетворением, от которого у меня по спине пробежали мурашки.
Всё, что было связано со смертью, я считала чем-то из области некромантии. Запрещенным. Страшным.
Сначала бабушка-божий-одуванчик, которая утверждает, что они не «балуются запрещёнкой», хотя сама при этом говорит о чем-то немыслимом. Потом видение, которое от реальности абсолютно не отличалось.
Кто же у них тогда остальная семейка?
Впрочем, сейчас всё это абсолютно меркло перед фактом того, что за дверями подъезда нас ждали шестерки матери.
Они использовали на мне какое-то варево! Рвали за волосы, таскали как тряпичную куклу, били… А я ничего не могла им противопоставить. Страх и ужас постепенно перерастали в злость, бессилие оборачивались гневом.
Куда они меня тащили? К матери на заклание?
Ей плевать на меня, на мои чувства. Я для нее не дочь – лишь ценный актив, который можно поставить на баланс фирмы, а потом так же легко списать, разменяв на нечто более выгодное.
Как она сказала тогда в клубе? Хирург зашьет, буду как новенькая? Так может быть ей проще сразу новую дочь себе завести, раз я такая неудачная вышла.
– Тая… Я, кажется, забыл документы у бабушки. Сходишь, заберешь? – как ни в чем не бывало улыбнулся мне Дит.
Я понятия не имела, как устроен его дар, но понимала, что сейчас лучше послушаться.
Вот только это понимание разбивалось о ту бурю, что уже успела подняться во мне.
Кто против нас? Низшая нечисть?! Да что, к лешим, они себе позволяют! Если мать дала им карт-бланш, то уж мне точно их жалеть нечего.
Даже из подъезда было слышно, как на улице шумели ветви деревьев от поднявшегося ветра. Ветер перерастет в грозу, гроза перерастает в бурю.
– Тая? – переспросил Дит, внимательно заглядывая мне в лицо.
Я в ответ покачала головой:
– Сходи, пожалуйста, за документами сам. А я подожду на улице.
Меня уже трясло от плохо сдерживаемой силы.
Глаза орка почернели, а затем вновь вспыхнули потусторонним огнем. Он медленно кивнул.
Кончики моих губ сами собой изогнулись в недоброй улыбке.
– Видимо, шестерки Орловой забыли, что я дочь своей матери. Я им напомню.