Ответный прием. Александр Тамоников
Хустов мог установить связь не только с агентом АНБ, но и с ЦРУ и ФБР. Если опасения небеспочвенны, все рейсы из Советского Союза в Америку уже отслеживаются всеми возможными организациями, отвечающими за безопасность США. Американцы ни за что не упустят такой шикарной возможности – заполучить информацию особой секретности, касающуюся оборонки. Для нас это означает, что, как только Хустов попадет в руки американских спецслужб, они его уже не выпустят.
– Значит, в Германию мы попадаем советскими гражданами, там становимся кем-то иным и во Францию прибываем по легендам, никакого отношения к СССР не имеющим? – уточнил Дубко.
– Думаю, да. Из Германии уже полетим по легендам.
– В каком смысле «думаю»? Ты не знаешь, что это за легенды, Слава?
– Они еще не готовы. Говорю же, все случилось очень быстро, в верхах успели только обсудить возможные варианты развития событий и принять решение послать нашу группу для получения более точной информации.
– Но почему АНБ? – вопрос, который беспокоил всех бойцов, задал Коля Дорохин. – Почему он обратился в АНБ, да еще к сотруднику какого-то там исследовательского отдела?
– Этого никто не знает. Агент Смит ведет наблюдение за сотрудниками управления научных исследований и техники в структуре АНБ, такова его задача на данный момент. Хустова он увидел случайно, в процессе слежки за управлением. Он узнал Хустова по ориентировке, которую в прошлом году получили все агенты-нелегалы, работающие как за рубежом, так и в СССР…
– Точно, командир, – перебил Казанец подполковника. – Нам тоже пересылали эту ориентировку, и я хорошо ее помню. Русский мужчина, возраст пятьдесят три, на вид около пятидесяти – пятидесяти пяти, светлые волосы, крючковатый нос, на лбу залысины, но стрижку носит удлиненную, рост сто семьдесят пять, вес около восьмидесяти килограммов, небольшой перебор с едой, поэтому обозначился животик. Иногда, когда устанет, прихрамывает на левую ногу, следствие детской травмы. Кажется, упал с велосипеда. Во время учебы в институте работал с профессором Чуйковым, шесть лет из десяти учебы занимался исследовательской деятельностью, благодаря чему и попал в проект по разработке системы ПРО. Чуйков выдернул его из Челябинского исследовательского института, куда Хустов уехал после окончания обучения в Москве.
– Мы все это знаем, Юра, – напомнил Дубко. – Незачем повторяться.
– А я думаю, что стоило бы подумать над тем, что подвигло Хустова на такой нелепый шаг, – возразил Казанец. – Он ведь не уголовник какой-то, не нездоровый элемент с сомнительным прошлым. Он ученый, пусть не с мировым именем, но занимающийся важным делом.
– Возможно, то, чем он занимался в Казахстане, не удовлетворяло его амбиций, – пожал плечами Дубко.
– Да, но почему? В Челябинске он имел хорошую зарплату, ведомственную квартиру и даже невесту, но, не задумываясь, все это бросил и отправился в Казахстан. Значит, он не лишен амбиций, так? Значит, ждал от работы на полигоне чего-то большего,