Рожденье сочетается со смертью. Избранные стихи и сонеты. Александр Петров

      Смерть бывает умна,

      Как учёный, не знающий сна,

      Смерть бывает нежна,

      Как во сне молодая жена,

      Смерть бывает сложна,

      И, как в цирке, совсем не страшна,

      И бывает нужна,

      Как уставшей земле тишина.

      Смерть бывает черна,

      Как сверлящая душу вина,

      И проклятья полна,

      Как несущая горе война,

      И угрюмо сильна,

      Как кладбищенской церкви стена,

      И упрямо верна,

      Как бывает одна лишь она.

      Дождливый вечер крылья распластал,

      По опустевшей стройке дробь нечастая.

      В ней что-то есть трагически несчастное,

      Когда она безвыходно пуста.

      Беспомощно глядят слепые окна,

      Слезит по стенам незасохший клей,

      И пакли нерасчёсанные локоны

      Лохматятся из каменных щелей.

      Не забываю

           Гор Железных края,

      Где солнце, как колдующий шаман,

      Вдруг восставало, ночь с земли стирая

      И перьями косматыми играя,

      Лучи вонзало в медленный туман,

      Заполнивший глубокие долины

      Немноговодных, но холодных рек,

      Стремящих свой нетерпеливый бег

      К величию могучих вод равнины.

      Не забываю

           приоткрытых век

      Цветов, проснувшихся на каменистых склонах,

      Тайгу,

           тайгу, как море волн зелёных,

      Застывший в шторме изумрудный вал.

      И горе гор

           В скорбящих эхом стонах,

      И скрежетанье камня о металл,

      За ним – затишья пять минут немыслимых,

      И в небо столб

           вулканова огня!

      И смех ракет к отбою взрыва высланных,

      И плеть путей по горизонтам выстланных,

      Застывших в ожидании меня.

      И как забыть работы той нелёгкость,

      Коротких перекуров мимолётность,

      Ночных авралов сумасшедший шквал,

      И молотков, над головами поднятых,

      И каждый брус, горячим потом политых,

      Слезящих жёлтым креозотом шпал.

      Я не забыл ломов погнутых луки,

      Мозолями дубеющие руки,

      Моторов вой, но памятней всего,

      Как рельсы тупо, равнодушно что ли,

      Истёртые, лежали в гравиполе,

      Не в силах сами одолеть его,

      Без человечьих рук, ума, таланта,

      Не за несчастный лишний рубль злата —

      За взлёт души, взводящий города,

      И над бессильем их тяжёлым, помню я,

      Гремела богатырская симфония,

      Творящая симфония труда.

      Рекою, помню, смыты без следа

      Комки к душе не пристающей грязи,

      И рвущую сердца «фелисидад»

      На сорок глоток в пропылённом КРАЗе.

      И тех ли позабыть, что до конца

      Одною были связаны судьбою,

      И дружбу, крепкую,