После банкета. Юкио Мисима
будто скрываясь от людских глаз, прерванная игра возобновилась.
У калитки застучали гэта. Кадзу напряглась в предчувствии неизбежной встречи с неприятной служанкой. Калитка отворилась. Встречать ее вышел сам Ногути в парадном кимоно, и Кадзу зарделась от неожиданности.
– Отправил прислугу развлечься. Сегодня я один, – объявил Ногути.
– Поздравляю вас. А вы надели парадное кимоно, просто великолепно.
Прямо у калитки Кадзу кольнула ревность: так аккуратно сидело на Ногути кимоно. Кто помогал ему одеваться? От этой мысли уже по дороге через коридор в гостиную у нее испортилось настроение.
Ногути, как обычно, делал вид, что не замечает ее недовольства. Взяв в руки чайничек, он собирался налить Кадзу традиционное новогоднее сакэ. Она подумала, что ей придется в испорченном настроении взять в руки блистающую золотом и серебром лаковую чашечку, и, как обычно, вспыхнула. Ногути среагировал спокойно:
– Какая глупость. Прислуга помогла одеться. Европейскую одежду я надеваю без чужой помощи, но с кимоно справиться сложно.
– Если вы думаете обо мне, увольте эту прислугу. Служанка должна лучше заботиться о вас. Ее следует уволить. – Выговорив это, Кадзу расплакалась. – Я дома от волнения за вас плохо сплю.
Ногути молчал. Считал лазоревые шарики плодов травы «драконьи усы» под цветущей сливой. Послушав некоторое время всхлипы Кадзу, будто вспомнив, поднял чайничек с сакэ. Кадзу прикрыла руки мокрым от слез платком, взяла деревянную чашечку, но сразу отставила ее на циновку и продолжила плакать, уткнувшись лицом в колени Ногути, обтянутые дорогим шелком. На этот случай она расстелила поверх его кимоно носовой платок сухой стороной вниз: не хотела испачкать ткань.
Ногути осторожно погладил похожий на барабан бант ее пояса. Кадзу была уверена, что теперь его привлечет видная за воротом кимоно гладкая спина с благоухающей упругой белой кожей. В поглаживании руки Ногути, в тишине, витавшей в воздухе, было что-то от музыки, которую Кадзу хорошо знала. И вот тогда они впервые поцеловались.
Глава седьмая
Церемония Омидзутори в храмовом зале Нигацудо
Поездка в Нару на церемонию Омидзутори была, с одной стороны, договоренностью с Кадзу, а с другой – приглашением друга, директора газетного издательства. Подразумевалось, конечно же, что приглашает издательство. Еще к ним должны были присоединиться почтенный старец-журналист восьмидесяти лет, предприниматель и преклонного возраста экономический обозреватель. Кадзу, услышав об этом, не могла взять в толк, почему Ногути позвал ее с собой в такую наполовину официальную поездку.
Ногути весьма щепетильно разделял официальное и личное, поэтому вряд ли он, приглашая Кадзу, просто воспользовался случаем. За свой счет они могли вдвоем поехать и в другое место, – собственно, причин затевать такую поездку на людях не было. Кадзу слышала от людей о церемонии Омидзутори, но решила, что хотя она с Ногути