Чёрные дни открытых дверей. Александр Гаврилов
в шаге от Егора. Молниеносный замах – и удар. Егор нырнул в сторону и тут же с разворота ударил Ганика в висок. Тот свалился, из разжавшихся пальцев на пол выкатилась дубинка с металлическим навершием. Егор метнулся к советнику, который с остервенением рвал что-то из-за пазухи.
– Всё, всё, не суетитесь. Что там у нас? Кастет, кистень, пулемёт? – приговаривал Егор, придавив советника коленом к сиденью.
Выдернув из внутреннего кармана сюртука четырёхствольное изделие с угловатыми обводами и толстенной рукоятью, Егор усмехнулся:
– Не мудрено… – Заметив, как переменился взгляд советника, узрев что-то за его спиной, он развернулся. Оскалившись, как вампир, на него летел Ганик с вскинутой для удара рукой. Всё что он успел сделать – это надавить на спусковую скобу.
Выстрел громыхнул, словно залп небольшого орудия, руку Егора дёрнуло вверх. Ганика бросило на пол. Равномерный гул двигателя сорвался на прерывистый вой. Повалил дым. Возле панели управления заметался пилот.
Наконец стало тихо. Опустившись на колени перед Гаником, Егор расстёгивал окровавленную рубашку.
– Есть что-нибудь для перевязки? – спросил он пилота, глядя, как из двух отверстий в груди Ганика толчками вытекает кровь.
– Да какая там перевязка. Видите, отходит он.
Егор взглянул на пилота, потом на раненого. Открытые глаза Ганика смотрели слепо, дыхание было прерывистым. Через минуту он засучил ногами, сделал два глубоких вдоха – и на выдохе умер.
Егор поднялся, подошёл к мешкам и сел, опёршись спиной о борт. Сидел так минуту, потом повернулся, стал смотреть за борт. Смотрел, но ничего не видел: ему было плохо, гораздо хуже, чем тогда, когда он вернулся из-за стены. Думал об одном: «Мог бы не стрелять, успел бы увернуться, но – выстрелил. Потому что испугался. Струсил и стал убийцей».
– Не расстраивайтесь попусту. Я же видел: если б вы замешкались, сами бы сейчас лежали с раскроенным черепом. Не успели бы вы ничего сделать, кроме как выстрелить, – точно подслушав его мысли, говорил Лок. – Давайте лучше думать, как выкручиваться. Двигатель в воздухе не починить, а садиться без винтов рискованно: ветер как назло сильный. – Хмурясь, пилот вытирал руки тряпкой. Лет под тридцать, простое открытое лицо с выгоревшими бровями.
– Не разбираюсь я в механике. Но вы расскажите в общих чертах, может, что и придёт в голову.
– А с этим злыднем, что делать? – понизив голос, спросил Лок, мотнув головой в сторону советника. – Смотрите, глазами-то, как рыскает. Его без присмотра нельзя оставлять.
– Да, пожалуй. Верёвка есть? И, кстати, поспрашивать его кое о чём нужно.
Через несколько минут советник сидел связанными за спиной руками. Егор подготавливал почву для допроса:
– Сейчас я буду задавать вам вопросы, а вы отвечать, – говорил он, облокотившись на борт платформы. – Если откажетесь или будете врать, сброшу вас вниз. Пытать я не мастер, а вот отправить вас в свободный полёт у меня