Целительница для генерала-дракона. Нинель Нуар
жутковато.
– Ну вот, начинается, – пробормотала она и пошаркала открывать.
Я спешно закуталась плотнее в платок, понимая, что вид у меня так себе. На Люне и платье, и рубашка из-под него просвечивает, и сверху что-то намотано – то ли пояс от радикулита, то ли корсет теплый. По сравнению с ней я выгляжу откровенно непристойно. Хорошо, от входа не видно. Авось обойдется!
– Глаз болит, сил нет! – донесся с крыльца мужской сиплый голос. – Проснулся сегодня, открыть не могу. Думал само пройдет, а оно, зараза, все хуже и хуже. Есть что приложить?
– Да как всегда, плюну, все и пройдет! – прокряхтела Люна. – Наклонись-ка, милок, а то стара я, сама не дотянусь!
Тут я вылетела к дверям, забыв про все стеснение.
– С ума сошли, инфекцию провоцировать! Я вам плюну! – включила я сходу режим ворчливого педиатра… и осеклась.
Потому что тоненьким детским голосочком тирада прозвучала смешно.
На меня уставились две пары глаз. Бабка – с интересом, незнакомый мужик в сероватой рубахе и безрукавке мехом внутрь – с недоумением. Мол, что эта сопля тут выступает?
– Мамка мне всегда в таких случаях теплым отваром ромашки глаз промывала, – после напряженной паузы я сбавила напор. Сама же не хотела выделяться – вот и не выскакивай как оглашенная! – А ежели плюнуть, так мало ли что еще попадет. Вдруг хуже станет?
Наклонившийся было мужик отшатнулся, с опасением косясь на Люну.
– Ты это… не надо плевать! – решительно заявил он, почесывая воспаленное веко.
Так и есть, ячмень обыкновенный. Не слишком запущенный, но судя по неопрятному виду селянина, там и до сепсиса недалеко. Антибиотиков бы, но что-то мне подсказывало, что в эдакой глуши их не найти. Если вообще пенициллин уже изобрели!
– Давай лучше отвар или что там еще. Девка дело говорит!
– Ромашка есть? – деловито поинтересовалась я у травницы. —Соцветия, можно сушеные.
Та кивнула и с неожиданной силой оттащила меня обратно на кухню.
– Ты чего это? Пациентов мне распугаешь! – возмутилась она скрипучим шепотом. – Какой отвар, зачем? Испокон веков от хорошего плевка ячмень обижался и уходил!
Я с трудом сдержала подцепленный у внучки жест, условно обозначаемый «рука-лицо».
Обижается, видите ли, воспаление! Чего только не придумают…
– Чем у вас тут застарелую простуду лечат? – уточнила вместо оправданий. – Когда кашель долго не проходит и начинает жечь на вдохе. Жар, бред, всякое такое…
– Так известное дело – молочком горячим, да сбором грудным. Только не всегда помогает. Когда уже жар и бред, там и попрощаться можно с бедолагой! – со знанием дела покачала головой Люна.
– А в сборе что? – тоскливо уточнила я, отчетливо понимая – нет, не доехали сюда антибиотики.
Травница пожала плечами и принялась перечислять, загибая пальцы:
– Чабрец, зверобой, корень девятисила, сосновые почки…
Я задумчиво кивала в такт. В принципе, не худший состав, вполне достойно для народного средства. Да и названия знакомые