Исход. Георгий Лопатин
трудник Радомир, тот так же к немалому удивлению Алексея, наоборот помер. Может из-за ранее отбитых опричниками почек и печени с прочим ливером, те не выдержали нагрузки, ну и все…
Кстати о хорошем питании.
– Откуда такое богатство? – удивился Алексей, когда Матрена поставила ему тарелку с гречневой кашей заправленной мясом.
Он сильно сомневался, что на сие расщедрились монахи. Уж в чем-чем, а в щедрости эти сквалыги замечены ни разу не были, вот в жадности, это да… натуральные ростовщики в рясах. Да и пост какой-то очередной шел…
– Запасы семьи старосты выбрала. Они как слегли, так и все… никто к ним не совался. Ну я и подумала, чего добру пропадать? Вот и вынесла все за несколько ночей.
– Ну да…
«Ой, чего-то ты темнишь с этой семейкой старосты, – вдруг подумал Алексей, быстро стрельнув глазами на держащую невозмутимый вид Матрену. – Как-то подозрительно, что они все подохли и никто не выжил. Все отказались есть плесень? Сомнительно. Жить захочешь, чего только не сожрешь… А что я, собственно, знаю о ее взаимоотношении со старостой? Да ничего… в подобных деревеньках иной раз такие страсти бушуют, что Шекспир курит в сторонке…»
Алексей даже утвердился в мысли, что Матрена, воспользовавшись моментом, действительно их всех порешила, подсунув под видом лекарства яд, но копать дальше не стал – не его дело. Может староста ее домогался или просто гнобили за что-то? В любом случае это все дела прошлого, что никак не изменить, а значит и копать не надо.
Реабилитация длилась еще месяц и лишь в первых числах мая наконец почувствовался приход весны, хотя тоже не сказать, что бурной. Тем не менее Алексей чувствовал себя к этому моменту весьма сносно. Хорошее питание сделало свое дело. И даже Остап уже стал напоминать живого человека, а не ожившего мертвеца, только что восставшего из могилы. Слух он потерял хоть и не полностью, но приходилось фактически кричать в ухо, чтобы он услышал. Зрение тоже сильно потерял, только то, что на расстоянии вытянутой руки боле-менее видел и то мутно.
«Надо бы ему очки надыбать, вроде давно уже в ходу должны быть… может хоть немного улучшат его положение, – подумал Алексей. – Но про воинскую стезю ему в любом случае придется забыть, глухому и почти слепому на поле боя не место».
Остап это сам прекрасно понимал.
– Лучше бы помер… – глухо ворчал он, находясь в жесточайшей депрессии.
– Раз не помер, то значит так нужно господу, – ответил на это Алексей отмазкой на все случаи жизни. – Он проявил к тебе свою милость и отвергать ее не самая лучшая идея.
На это Остап ничего не ответил.
Алексей как пришел в себя и понял, что смерть пока, так сказать, отступила на перегруппировку, снова начал думать о том, как быть дальше, ну и пытался рассмотреть этот вопрос через использование ресурсов Остапа. Дескать какие-никакие связи у него есть в той же воинской среде, авось чего выгорит? Тем более что жизнью обязан,