Как закалялась сталь. Николай Островский
внизу – темное, громадное, сосны, охватившие его со всех сторон, кивают могучими головами.
«Как живые», – думает Тоня. Она лежит на покрытой травой выемке на гранитном берегу. Высоко наверху, за выемкой, бор, а внизу, сейчас же у подножия отвеса, озеро. Тень от обступивших скал делает края озера еще более темными.
Это любимый уголок Тони. Здесь, в версте от станции, в старых каменоломнях, в глубоких заброшенных котловинах, забили родники, и теперь образовалось три проточных озера. Внизу, у спуска к озеру, слышен плеск. Тоня поднимает голову и, раздвинув рукою ветви, смотрит вниз: от берега на середину озера сильными бросками плывет загорелое изгибающееся тело. Тоня видит смуглую спину и черную голову купающегося. Он фыркает, как морж, разрезая воду короткими саженками, переворачивается, кувыркается, ныряет и наконец, устав, ложится на спину, зажмурив глаза от яркого солнца, замирает, распластав руки и чуть изогнувшись. Тоня опустила ветку.
«Ведь это неприлично», – насмешливо подумала она и принялась за чтение.
Увлеченная книгой, данной ей Лещинским, Тоня не заметила, как кто-то перелез через гранитный выступ, отделявший площадку от бора, и, только когда на книгу из-под ноги перелезавшего упал камешек, вздрогнув от неожиданности, подняла голову и увидела стоявшего на площадке Павку Корчагина. Он стоял, удивленный неожиданной встречей, и, тоже смущенный, собирался уйти.
«Это он сейчас купался», – догадалась Тоня, взглянув на Павкины мокрые волосы.
– Что, испугал вас? Не знал, что вы здесь, так что невзначай сюда. – И, проговорив это, Павка взялся рукой за выступ. Он тоже узнал Тоню.
– Вы мне не мешаете. Если хотите, можем даже поговорить о чем-нибудь.
Павка с удивлением глядел на Тоню:
– О чем же мы с вами говорить будем?
Тоня улыбнулась:
– Ну, чего же вы стоите? Можете сесть, вот здесь. – И она указала на камень. – Скажите, как вас зовут?
– Я Павка Корчагин.
– А меня зовут Тоня. Вот мы и познакомились.
Павка смущенно мял кепку.
– Так вас зовут Павкой? – прервала молчание Тоня. – А почему Павка? Это некрасиво звучит, лучше Павел. Я вас так и буду называть. А вы часто сюда ходите… – она хотела сказать «купаться», но, не желая открыть, что видела его купающимся, добавила: – Гулять?
– Нет, не часто, как случается свободное время, – ответил Павел.
– А вы где-нибудь работаете? – допытывалась Тоня.
– Кочегаром на электростанции.
– Скажите, где вы научились так мастерски драться? – задала вдруг неожиданный вопрос Тоня.
– А вам-то что до моей драки? – недовольно буркнул Павел.
– Вы не сердитесь, Корчагин, – проговорила она, чувствуя, что Павка недоволен ее вопросом. – Меня это очень интересует. Вот это был удар! Нельзя бить так немилосердно. – И она расхохоталась.
– А вам что, жалко? – спросил Павел.
– Ну, нет,