Нож сновидений. Роберт Джордан
– деревня, в которой я вырос. Манетерен – в нашей крови. Но Шайдо удерживают в плену мою жену. Чтобы освободить ее, я отказываюсь от мысли возродить Манетерен и в подтверждение этого готов дать любые обеты, какие только вы попросите. Ожившая Манетерен стала бы для вас, шончан, густо заросшим колючками полем. И у вас есть возможность очистить это поле, не пролив ни капли крови.
Позади него кто-то жалобно застонал. Перрин решил, что это Тод.
Вдруг легкий ветерок, гулявший по лугу, резко усилился и яростно задул в противоположном направлении, осыпая всех пылью и песком. От такого сильного порыва Перрину даже пришлось приникнуть к седлу, чтобы не оказаться на земле. С него едва ли не сорвало камзол. Откуда взялся песок? Подлесок же по щиколотку завален прошлогодней листвой. Налетевшая буря вдобавок пахла горелой серой, да так, что в носу защипало. Кони замотали головой, но рев ветра заглушил их испуганное ржание.
Свирепый порыв длился какие-то мгновения и прекратился столь же внезапно, как и начался, оставив после себя легкий бриз, дувший по-прежнему в том направлении, куда дул до этого. Кони продолжали дрожать, фыркать, мотать головой и выкатывать глаза. Перрин погладил Ходока по шее и прошептал ему в ухо несколько успокаивающих слов, но они едва ли помогли.
Генерал знамени сделала странный жест рукой и пробормотала:
– Тень, изыди! Откуда, во имя Света, это взялось? Я слышала всякие истории о том, что происходят необъяснимые события. Или это ваш очередной «аргумент», милорд?
– Нет, – честно признался Перрин. Как выяснилось, с погодой в какой-то мере умеет обращаться Неалд, но никак не Грейди. – А разве так важно, откуда это взялось?
Тайли задумчиво поглядела на него, а затем кивнула.
– Действительно, важно ли? – произнесла она, но было ясно, что на самом деле шончанка думает иначе. – Нам известно кое-что о Манетерен. Ежевика – угроза для босых ног, но никак не для сапог. Половина Амадиции пересказывает слухи о вас и о том вашем знамени, о том, что вы явились возродить Манетерен и «освободить» от нас Амадицию. Мишима, труби отступление.
Светловолосый мужчина тотчас взялся за небольшой прямой рог, который висел на красном шнуре у него на шее. Выдув из него четыре пронзительные ноты, он повторил сигнал дважды, а затем отпустил рог, позволив тому вернуться в исходное положение.
– Свою часть я выполнила, – сообщила Тайли.
Перрин повернулся назад и громко и четко, как только мог, прокричал:
– Даннил! Передай! Когда последний солдат-шончан достигнет границы луга, собирайте всех и отправляйтесь к Грейди!
Генерал знамени заткнула мизинцем ухо и, не обращая внимания на латную перчатку, сделала вид, что прочищает его.
– У вас сильный голос, – сухо заметила она. Только теперь генерал приняла знамя и аккуратно положила его поперек седла перед собой. Больше она на него не взглянула, но ее рука, возможно машинально, принялась поглаживать свернутое полотнище. – И как же вы хотите мне помочь, милорд?
Мишима зацепился ногой за