Духовная грамота отшельника Иорадиона. Владимир Положенцев
нужно кинжал найти. На Гадючьем острове. Под правой ольхой. У тебя, Валька, лопаты есть?
– Есть. У меня тоже родственники древние. Они с красными бандитами воевали. Брусилов, слышал? То-то.
– Как только рассветет, на Гадючий остров поплывем. Наливай.
Пилюгин открыл сумку, достал из нее какие-то схемы, планы. – Это Ильинский монастырь, – водил неуверенным пальцем по бумагам майор. – Перед войной в нем вытрезвитель для милиции был, а потом уже психушку сделали.
Владимир Семенович выволок из-под стола обувную коробку. Вывалил на него все содержимое. – Кто это там кричит?
– Это бык Федькин, Федор Иванович, пить просит. Я сейчас.
Валька отхлебнул из бутыли, пошел за сарай.
Вскоре из кустов малины высунулась здоровенная, облизывающаяся морда заморского производителя. Кучерявый бык с железным кольцом в носу недружелюбно посмотрел на Пилюгина, фыркнул. Валька похлопал его по бокам, подвел к ведру с водой.
– Он мирный, – сказал оцепеневшему от страха особисту Валька. – Своих не трогает, особенно выпивших.
Лесник опустился на лавку и тут же вместе с ней рухнул на землю.
– Ножки подгнили, – заржал Брусловский. Он, хотел, было подняться, но устало опустил голову на землю.
В глубину бриллиантовой россыпи Млечного пути, неудержимо понесся его раскатистый храп.
Такого звездного неба Пилюгин не видел никогда. Мимо застрявшего в Большой медведице Марса, стремительно пронесся спутник. В другой части небесной сферы – еще один. Он мчался от созвездия Стрельца к Жертвеннику. Вдруг одна из звездочек сорвалась с черного купола.
– Говорят, когда звезды падают, желание нужно загадывать, – прошептал заплетающимся языком Владимир Семенович. – Только бы на голову не упало. – Он тяжело выдохнул, закрыл глаза.
Утром контрразведчик Пилюгин очнулся от холода. Все тело ныло, а в голове шумело, словно в ванной, в которой забыли выключить кран.
Над столом нависали туман…. и наглая бычья морда, дожевывающая кусок картонной коробки.
На краю столешницы лежал пустой открытый ларец. Больше на столе не было ничего. Древние рукописи, черновики Глянцева, а так же монастырские схемы отставного майора явно пришлись по вкусу любезному другу Федора Арбузова.
– Нет!!! – закричал Владимир Семенович.
Ответственное поручение
Семен Ильич глотнул густого, пахнущего полынью чаю, облегченно вздохнул.
– Ну, вот теперь и поговорить можно, – он опустился на стул рядом с Озналеном Глянцевым, только что доставленным в его кабинет конвоиром, – представляете, два дня уже голова болит и не проходит. До этого колени ныли, теперь голова. А, главное, спиртного в рот ни капли не брал. Может быть, болит, потому что разные мысли мучают. Кстати, а чем вы сами по утрам опохмеляетесь?
На неожиданный вопрос полковника Глянцев только пожал плечами.
– Знаю,