Поллианна. Элинор Портер
да. Я всю дорогу пыталась представить, какая ты, – воскликнула девочка, радостно пританцовывая вокруг Нэнси и жадно разглядывая её с головы до ног. – А теперь вот вижу и знаю. И очень рада, что ты именно такая… такая…
Нэнси слегка полегчало только тогда, когда к ним подошёл Тимоти. Слова Поллианны донельзя смутили её, проникли до самой глубины души.
– Вот, познакомься, это Тимоти, – сказала она. – У тебя есть чемодан или…
– Есть. Сундучок, – с важным видом кивнула Поллианна. – Он совсем новенький. Его мне купили дамы из благотворительного комитета. Правда же, это было очень любезно с их стороны? Ведь на эти деньги они планировали купить не сундучок, а ковровую дорожку для центрального прохода в церкви. Я, конечно, не знаю, сколько может стоить такой сундучок, но не меньше, чем треть такой дорожки, наверное. Или даже целая половина. У меня с собой в сумочке есть такая маленькая бумажка, квитанция называется. Квитанция, правильно, да? Мистер Грей велел мне отдать её тебе, чтобы ты по ней мой сундучок из багажа получила. А мистер Грей – это, между прочим, муж миссис Грей. А миссис Грей – двоюродная сестра жены пастора Карра. Это вместе с ними я ехала сюда, на Восток. Они чудесные люди, просто чудесные! А вот… вот и эта самая квитанция, – закончила она, порывшись в своей сумочке и выудив из неё наконец сложенный бумажный листочек.
Нэнси вздохнула. Да и кто угодно на её месте вздохнул бы после такого монолога. Затем взглянула украдкой на Тимоти и увидела, что он старательно отводит глаза в сторону.
Вскоре они втроём тронулись в путь в двуколке с притороченным к ней сзади сундучком Поллианны. Сама девочка устроилась между Нэнси и Тимоти. Разговорчивой она оказалась на диво – так и щебетала всю дорогу как птичка, не умолкая. Комментировала всё, что видела вокруг, сыпала сотни вопросов, непрестанно ахала от восторга… Уж на что была болтушкой сама Нэнси, но и у неё вскоре голова кру́гом пошла.
– Ой, красота какая! Нет, вы только взгляните, взгляните на это!.. Нам далеко ещё ехать? Надеюсь, что далеко, – эту песню она завела, пожалуй, даже раньше, чем успели завертеться колёса двуколки. – Нет, если ехать недалеко, то я тоже огорчаться не стану. Ведь это значит, что мы скорее до дома доберёмся, правда? Ах, улица какая красивая! Как она называется? Здесь всё очень красиво, но так и должно быть. Папа рассказывал мне, как здесь хорошо. Рассказывал…
Поллианна ненадолго примолкла, и Нэнси увидела, как задрожал её маленький подбородок, как наполнились слезами прелестные глазки. Но в тот же момент девочка поборола грусть, гордо вскинула голову, и снова зазвучал её звонкий голосок.
– Папа мне рассказывал всё, что ему запомнилось. Папа… Знаешь, я должна была тебе сразу объяснить, забыла просто. А миссис Грей мне строго наказывала, чтобы я сразу тебе об этом сказала. Понимаешь, это насчёт моего платья. Да, оно красное, в клеточку. Весёленькое платье, и ты, наверное, удивляешься, почему я не в чёрном, не в траурном. Но просто, видишь ли, когда мы последний раз собирали пожертвования в пользу церкви,