На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре. Инга Самойлова

      * * *

      Алексея продержали в одиночной камере в полной темноте сутки, прежде чем, надев на глаза повязку, повезли в неизвестном направлении.

      Сыскарь33 Малышев – тот самый, что произвел арест – провел Алексея в кабинет и снял повязку. Глебов, привыкнув к свету, осмотрелся. Обстановка кабинета, в котором он оказался, была скромной и несколько домашней, как в не очень богатой квартире. Стены оклеены коричневыми обоями, на окнах – плюшевые гардины, на этажерках – горшки с цветами.

      Глебов сел на деревянный диванчик. Сыщик молча стоял возле двери. Ждали минут десять, прежде чем в кабинет вошел… Лопухин. Алексей сразу узнал его.

      – Так вот кому я обязан гостеприимством! Господин Лопухин, директор департамента полиции, – съязвил с усмешкой Алексей.

      – Вижу, вы в прекрасном состоянии духа. – Лопухин сел в кресло. – Как вам кабинет?

      – Скромненько, учитывая ваше положение.

      – Особый кабинет для встреч сугубо конфиденциального характера. Оказываясь здесь, сразу вспоминаю господина Зубатова34. Это его обитель.

      Глебов видел пару раз Зубатова – бывшего начальника охранки. Приятная внешность. Сдержанная улыбка. Голос низкий и мягкий. На самом же деле – нисколько не безобидная фигура.

      – Чем заслужил чести присутствовать здесь? – спросил с сарказмом Алексей.

      Лопухин наклонился вперед, сцепил руки в замок.

      – Что же, перейдем к делу. – Он некоторое время с любопытством смотрел на Глебова. – Надеюсь, вы понимаете, что раз вы находитесь здесь, а не в комнате для допроса, ваше положение отличается от положения заключенного. Однако все может измениться. И это зависит только от вас.

      Лопухин сделал паузу, наблюдая за реакцией Алексея.

      – И что же вы хотите?

      – Я хочу предложить вам сотрудничество.

      – Сотрудничество?

      – Удивлены?

      – Признаться, да. Я не вижу причин, по которым вы мне предлагаете… сотрудничество, и не вижу причин, по которым мне стоит согласиться.

      Лопухин улыбнулся:

      – О, причины есть, уверяю вас. Вот, ознакомьтесь.

      Лопухин вынул из несгораемого шкафа папку и протянул Алексею.

      Глебов неторопливо с ленцой взял ее, хотя внутри все напряглось как пружина. Как только он раскрыл ее, то сразу понял, что пропал. Досье было составлено на него и содержало материалы, касающиеся не только его бывшей преступной деятельности, но и личной жизни. Вся подноготная, все!

      Алексей