Сокрушенная империя. Эшли Джейд
слова, и я ни капли ее не виню. Отец ведет себя с ней как настоящий урод.
– Какого черта, пап? – хриплю я. – Дилан – наша семья. – Я смотрю на медсестру, которая ставит мне капельницу, надеясь на поддержку, учитывая то, что я здесь пациент. – Я хочу, чтобы моя сестра осталась. – Повернув голову, я снова перевожу свое внимание на нее. – Как там Бьянка?
Я замечаю огонек беспокойства в ее глазах.
– Операция только что закончилась…
– Выведите ее, – встревает отец. – Сейчас же.
– Нет, – рычу я, но меня никто не слушает. – Дилан! – выкрикиваю я, пока полицейские выставляют ее за дверь. Когда наши взгляды встречаются, мне удается проговорить: – Скажи ей, что между нами все было по-настоящему. – Я сглатываю. – Скажи, что я люб…
Дилан пропадает из поля зрения, прежде чем я успеваю закончить предложение.
Я направляю свой гнев на отца.
– Почему ты не разрешил ей остаться?
Он хмурится.
– Потому что она слишком предана Джейсу и Ковингтонам, и я не могу позволить ей шпионить за нами, чтобы получить больше информации для возможного дела. – За этим следует шумный выдох. – Я уже готовлюсь к тому, что на нас подаст в суд семья Хейли, и если Бьянка не выживет…
Боль вспыхивает в моей груди, взрываясь, словно фейерверк.
– В смысле, если Бьянка не…
Я снова вижу мерцающие огни, и шум начинает эхом отражаться у меня в ушах.
– Вы можете дать ему лекарство посильнее? – рычит отец на медсестру. – Это его четвертый приступ за семь часов.
Медсестра в этом не виновата.
Эмоциональные потрясения как спусковой крючок для моих приступов, и прямо сейчас в мире не хватит лекарств, чтобы заглушить боль у меня в груди.
– Уже, – отвечает медсестра, возясь с капельницей. – Как ты себя чувствуешь, Оукли? – Она сочувствующе мне улыбается. Я этого не заслуживаю. – Держишься?
С трудом.
– Спасибо.
Нужно быть очень хорошим человеком, чтобы с добротой относиться к сраному убийце.
Я настолько потерян, что едва слышу свой собственный голос, но, думаю, она меня поняла, поскольку одаривает еще одной улыбкой, прежде чем направиться к двери.
– Через час у меня встреча с твоим адвокатом, – сообщает отец, когда она уходит.
Это… странно.
– Разве не ты мой адвокат?
Он качает головой.
– Нет. Это будет конфликт интересов, а я не хочу, чтобы у них было еще что-то, что можно использовать против нас. – Отец порывисто выдыхает. – Я собираюсь сделать все возможное, поцеловать каждую задницу, которую придется, чтобы мы смогли выйти на сделку.
У меня в груди все сжимается.
Я не заслуживаю никакой сделки.
– Пап…
– Но, – перебивает он, и тон снова становится серьезным, – мне нужна от тебя полезная информация.
– Какая?
Его глаза находят двух полицейских в противоположном углу палаты.
– Можно нам минуту наедине? – Увидев, что они готовы начать спорить, отец добавляет: – Обещаю,